История Угреши. Выпуск 1

Однако сам митрополит Макарий не жаловался на настоятеля, а, наоборот, писал: «Угреша не может дать мне содержания и обстановки, ибо монастырь и сам нуждается в средствах…»⁴⁵ Этим, видимо, и объясняется та «нелюбезность» со стороны настоятеля, о которой говорит преосвященный Михаил. Следует отметить, что оскудение в монастыре дошло до такой степени, что даже не хватало чистой муки для просфор, и однажды на литургии, которую совершал митрополит Макарий, выяснилось, что в просфоре была ржаная мука. Об этом владыка сообщил Святейшему Патриарху Тихону, который отвечал: «Что касается муки, то для агнца можно и теперь иметь пшеницу»⁴⁶. Потерпел «угрешский заточник», как сам называл себя владыка Макарий, и голод, и холод. Это подорвало здоровье старца, и без того слабое.

В 1918 году произошло нападение на дом митрополита Макария.

Он подробно писал об этом в письме святителю Тихону Московскому:

«Долг имею почтительнейше довести до Вашего Святейшества о нападении, произведённом 3 октября бандитами в занимаемом мною доме Николо – Угрешского монастыря, а также в помещениях, занимаемых начальствующими лицами этой обители.

В 6 часов вечера 22 октября 1918 года, когда начиналось вечернее богослужение в моей домовой церкви, вошли несколько лиц, вооружённых револьверами. Они вошли через парадную лестницу прямо в алтарь, а оттуда в смежный молитвенный зал, где по обычаю я нахожусь во время богослужения. Остановка богослужения, шум, смятение, произведённое вошедшими, дали знать, что это не благоговейные богомольцы, а кощунственные осквернители храма. Стоявший во главе вошедшей группы отличался сколько величиной роста, столько грубостью речи и оскорбительностью обращения со мной. Оставшиеся на карауле в нижнем этаже дома товарищи его принудили обитателей нижнего этажа дома подняться в церковный зал, воспретили им выходить куда – либо и выглядывать в окно, хотя на улице было уже темно. Старший из бывших во главе пришедших предложил мне сесть и начал делать вопросы в грубой форме о хранении капиталов и моей ризнице. Не получивши от меня желательного для него ответа, он при пособничестве своих товарищей стал делать обыск во всех моих комнатах, имея в виду по преимуществу желательные для него капиталы и ценные вещи. Не найдя там искомого, он дерзко стал требовать указать место хранения так называемого несгораемого шкафа с капиталами. При этом угрожал расстрелом. Получивши ответ, что такого ящика с капиталами нет, что я запасных капиталов не имею, содержусь на средства пенсии и при помощи монастыря, он направил на меня револьвер, который держал в руке.

На это я ответил, что смерть нам, христианам, не страшна, что я готов, и, оградив себя крестым знамением, обратился к нему грудью, ожидая выстрела, но такового не последовало. Разгневанный неудачей своей, он подошёл и сделал мне оскорбление рукой. После этого он пожелал видеть ризницу. Я поручил исполнение этого требования лицу, заведующему ризницей, которая находилась здесь же.

Перебравши и осмотревши всё, он взял из моих собственных вещей: одну митру ценную, с таким же дорогим крестом, при этом он кощунственно одел её на себя, две панагии и наперсный крест; с головных бархатных скуфеек сорвал крестики.

Святейший Патриарх Тихон (Белавин). 1918 г.

Сделавши всё это, он с заметной торопливостью ушёл со своими товарищами делать обыск в монастырских храмах и келиях начальствующих лиц…»⁴⁷

В ответ святитель Тихон передал владыке Макарию свою митру с крестом, а также составил обращение к Совнаркому, где говорилось: «Надеюсь, что власть имущие примут, наконец, меры к тому, чтобы прекратились подобные явления и не допускались впредь…»⁴⁸ Председатель Совета Народных Комиссаров В.И. Ульянов (Ленин) отправил письмо к народному комиссару юстиции, где велел «немедленно назначить строжайшее судебное следствие по возмутительному делу об оскорблении действием 80–летнего старца бывшего митрополита Московского Макария и о других противозаконных поступках группы лиц, ворвавшихся во время богослужения в Николо – Угрешский монастырь»⁴⁹.

Однако к ноябрю 1918 года стало очевидно, что никаких конкретных результатов расследование Наркомата юстиции не принесло и дело следует закрыть.

Это происшествие сильно повлияло на здоровье митрополита Макария. С ним случился нервный удар, появилась бессонница. Он даже хотел покинуть Угрешу и переехать в другой монастырь, но письмо святителя Тихона ободрило и успокоило опального старца. Поспособствовало этому и следующее обстоятельство: во сне владыка увидел, будто его мать пришла к нему в дом, всё кругом осмотрела, наложила крючки на все двери и как бы заперла в нём сына – святителя⁵⁰.

Трогательно было отношение владыки к своим благодетелям: самые незначительные дары принимал он сам лично, тут же благословлял приносящих, благодарил их и усердно о них молился. Синодик его был испещрён множеством имён живых и умерших, поминаемых ежедневно на Литургии и в частной молитве⁵¹.