История Украинской ССР в десяти томах. Том второй

Порабощенные народные массы Украины с возмущением встретили Переяславский договор. К тому же Конецпольский нарушил его: возвратившись в Бар, он заявил, что казаки должны выполнять условия Куруковского договора и в начале 1631 г. отправил воинские части на постой в Киев, Нежин, Быков, Березань, Носовку, Девицу и другие города и местечки. Это вызвало новую волну недовольства. Так, нежинские мещане и окрестные крестьяне отказались впустить в город два полка жолнеров. А когда те попытались ворваться силой, население заставило их отступить. Выступления такого рода начались и на Правобережье — в Каневском и Черкасском староствах.

К повстанцам, как сообщали путивльские воеводы, обратился «из Запорог гетман черкаской Тарас», призывая, чтобы они «против поляков стояли все, а на шесть тысяч не выписывались»[262]. Вслед за этим Тарас Федорович выступил с запорожцами на помощь восставшим.

Однако старшине удалось разными способами удержать основную массу реестровцев от участия в восстании. Тарас Федорович с запорожцами вынужден был вернуться в Сечь. Вместе с ним на Запорожье ушел также полковник Дацко Белоцерковец с частью реестровцев.

События 20—30-х годов убедительно показывают, что запорожское казацтво играло выдающуюся роль в антифеодальной и освободительной борьбе украинского народа. Поэтому сейм, созванный в начале 1635 г. в Варшаве, подтвердил все предыдущие постановления, предусматривавшие полный разрыв связей украинского населения с Запорожьем. Особенно заинтересованы были в этом магнаты и шляхта Восточной Украины, откуда бегство крестьян приобрело внушительные масштабы.

Сейм признал также крайне необходимым построить крепость на Днепре и поставить там гарнизон из пехоты и конницы, обеспечив их необходимым снаряжением. Для этого из казны было выделено 100 тыс. злотых. Таким образом, магнатско-шляхетская Польша, утратив веру в реестровый гарнизон за Днепровскими порогами, решила поставить свой форпост около самого Запорожья.

Место для крепости было выбрано на высоком правом берегу Днепра около первого, Кодацкого порога, где река круто поворачивает на юго-запад. В июле 1635 г. работы по сооружению крепости были закончены. Кодак, представляя собой довольно сильное укрепление, грозно возвышался над Днепром.

Запорожцы прекрасно понимали значение Кодака в планах польского правительства. Около середины августа 1635 г., т. е. сразу же по окончании строительства крепости, возле нее неожиданно появился отряд во главе с Иваном Сулимой и захватил ее.

Польские правительственные круги были очень встревожены, считая, что выступление Сулимы могло стать сигналом к восстанию, которое охватило бы, вероятно, всю Украину. К тому же коронное войско с Конецпольским с весны 1635 г. находилось в Инфлянтах (Лифляндии) в связи с тем, что предвиделась война со Швецией. Адам Кисель (он временно замещал коронного гетмана) быстро составил план действий против Сулимы, намереваясь задушить восстание в самом зародыше. Согласно этому плану, предполагалось захватить Кодак с помощью обмана. Киселю удалось, воспользовавшись доверчивостью повстанцев, заслать в крепость своих людей. Кроме того, он двинул к Кодаку отряд реестровых казаков, завербованных при помощи подкупа и обещаний.

Во время тяжелой для запорожцев осады предатели организовали заговор, схватили Сулиму и пятерых его помощников и отправили в Варшаву для казни. Сулима был четвертован. В конце 1635 г. Кодак снова был занят правительственным гарнизоном.

Начало восстания 1637–1638 гг. Подавляя народное движение на Украине, магнаты в то же время стремились ликвидировать реестровое войско. На сейме, созванном в начале 1636 г., они открыто добивались роспуска реестра. «Разные польские паны, — писал бискуп Пясецкий, — став в киевских землях, главном средоточии казачества, владельцами огромных имений… желая увеличить свои доходы, старались уговорить сенат и короля уничтожить остатки казацких прав, которые, как им казалось, препятствовали осуществлению их намерений».

Но король и правительство не хотели, с одной стороны, лишиться самого дешевого, по существу дарового войска, каким был реестр, а с другой — боялись дальнейшего усиления магнатов. Их требование было отклонено. Тогда магнаты стали по-своему приводить к повиновению не только крестьян, но и реестровцев. Я. Данилович, например, сын русского воеводы и родственник Жолкевских, прибыв с большим отрядом жолнеров и шляхты (700 человек) в отданные ему Корсунское и Чигиринское староства, начал жестоко карать всех, кто оказывал даже наименьшее сопротивление его своеволию. На протесты реестровцев он отвечал циничной насмешкой. Такие действия папства лишь ускорили начало нового восстания. Весною 1637 г. часть реестровцев во главе с Павлом Михновичем Бутом (Павлюком) ушла на Запорожье. Павлюк принадлежал к богатому казачеству, но принял участие в походе Сулимы на Кодак и вместе с ним был схвачен и отправлен в Варшаву. Лишь счастливый случай спас его от казни.