Читаем История Украины: научно-популярные очерки полностью

Воспользовавшись своим богатством, а также двадцатилетней гражданской войной в Золотой Орде (1360–1380), генуэзцы предприняли успешную попытку даже расширить контролируемые ими территории. Около 1365 г. они захватили Судак, а также большую часть южного побережья Крыма. Каффе удалось сохранить контроль над приобретенными территориями. 28 сентября 1380 г. генуэзцы вынудили тогдашнего улусбека Мамая, который находился в трудном положении, оформить уступку специальным договором, а с приходом к власти Тохтамыша, также нуждавшегося в доходах с Каффы, они подписали такой же договор 23 февраля 1381 г.[50]. В последующие четыре года разросшаяся Каффа окружает себя дополнительным обводом стен, на которых вскоре будет установлена артиллерия. Каффа превратилась в серьезную силу в регионе, несмотря на ее формальное подчинение Золотой Орде.

По многочисленным сохранившимся актовым источникам генуэзцев достаточно много известно и об ордынской администрация в Каффе. Она состояла из ордынских налогосборщиков и наместников — тудунов. Этот пост издавна существовал в степных империях для пограничных территорий. Власть тудунов распространялись на ордынских подданных, занимавшихся какими-то промыслами в городе. В городе бы вали с визитами и сами крымские темники, в честь которых устраивались пиры и которым подносились дары. Некоторая часть налогов, собираемых в Каффе, принадлежала ведению тудунов. Один из них был ввозной пошлиной для ханских подданных (commerchium Canluchorum). Его ставка составляла 5 % стоимости товара, и из собранной суммы одна седьмая принадлежала золотоордынскому наместнику в Солхате[51].

События в Золотой Орде тем временем складывались против ее правителей. Конфликт между ханом Тохтамышем и Тимуром, правителем Самарканда, привел Золотую Орду к военным поражениям (1391 и 1395 гг.) и анархии. При этом Тимур разорил Сарай, Тану и другие города. После этого погрома Сарай полностью утратит свое торговое значение, благодаря чему рядом с ним поднимется Астрахань. На этом пепелище значение Каффы возрастет еще больше. Крымский улус, которому она формально принадлежит, становится самым желанным призом в борьбе за золотоордынский престол.

Именно здесь, в Крыму, Тохтамыш пробует утвердиться, чтобы бороться за золотоордынский престол. С помощью литовского князя Витовта ему удается это в 1397 г. Но чингисид Тимур-Кутлуг вместе с беком ногайского племени Мангыт Эдигей, тогдашним союзником грозного Тимура, прогоняют Тохтамыша к князю Витовту, приютившему его в Литве. В 1399 г. Витовт, который все еще формально является золотоордынским подданным, решается помочь Тохтамышу, но за это требует от него ярлык на фактически принадлежащие ему земли Подолии, Киевщины, Путивльщины и Курщины. Такие ярлыки, расценивавшиеся по степному праву как привилегии, будут нуждаться в переиздании каждым новым правителем. От золотоордынских ханов эту функцию присвоят крымские ханы, наследники Крымского улуса, поскольку часть населенных пунктов, упомянутых в ярлыках, относилась еще к улусу. Эта традиция запрашивать ярлыки сохранится в практике дипломатических отношений между Крымским ханством и Великим княжеством Литовским до 1560 г.[52].

В начале августа 1399 г. на речке Ворскле войско Витовта и Тохтамыша было окружено и уничтожено силами Эдигея и Тимур-Кутлуга. Эта катастрофа положила предел самостоятельным попыткам Литвы расширить свои владения в Северном Причерноморье за счет Золотой Орды. Отныне литовские правители будут стремиться к тому, чтобы в Крымском улусе утвердился дружественный им правитель.

Междоусобная борьба за золотоордынский престол, в которой мерялись силами иногда по три претендента, привела государство в кризисное состояние. Как обобщал события в Северном Причерноморье египетский историк эль-Айни: «В землях же Дештских, столица которых Сарай, была великая неурядица. Вследствие отсутствия старшего, который взялся бы за дела; одержало там верх несколько лиц из рода ханского и других. Каждый из них правил своим краем и ни у одного дело не шло на лад, как бы следовало»[53]. В конце концов истощение соперников способствовало ограничению их целей определенной частью территории Орды, так как ни у одной стороны не было сил для восстановления былого единства. В 1426–1427 гг. в Крыму самостоятельно правил некий Девлет-Бирди, но уже в 1428 г. на его месте утвердился Улуг-Мухаммед, золотоордынский хан, временно потерявший престол в Сарае.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее