История Украины: научно-популярные очерки

В этом нельзя усмотреть намека на рабство, подданство или «вассалитет» ханов Османам, хотя бы потому, что Менгли Герей тогда не имел никакой власти. В дальнейшем же крымские ханы выпускали собственную монету, и до конца XVI в. в пятничной проповеди в их честь первой произносилась здравица (хутба). Позднейшие османские историки, в частности крупнейший историк XIX в. Ахмед Джевдет Паша, также называли пребывание хана у османцев «убежищем» (ilticas)[63]. Однако личная уния создала прецедент для подчинения целой династии Гереев дому Османов. Этому дополнительно способствовало длительное царствие Менгли Герея и тот факт, что именно он добыл себе высший титул суверена — падишаха. Его потомкам уже не мог достаться более высокий титул, который бы аннулировал обязательства пращура. Так крымские ханы признали верховенство османских султанов. Формального же договора о вассалитете между этими династиями не существовало.

Османы не ограничились установлением контроля над Южным Крымом, а захватили также остальные генуэзские колонии: Керчь, Тамань, Тану/Азак (совр. Азов) и другие. Все они вошли отдельными округами в провинцию (санджак) Кефе — по турецкому названию Каффы. На территории этой провинции османцы разрушили за ненадобностью десятки маленьких фортов и оставили только десять укрепленных городов. Население провинции состояло в основном из греков, но в нем выделялись также этнорелигиозные группы армян, прибывших из Восточной Анатолии, иудеев (как местных, так и пополнявшихся эмигрантами из Испании, Германии, Королевства Польского, Руси), черкесов и даже русов (последние имели отдельные общины в Кефе и Азаке). Через санджак Кефе пролегали торговые пути в Великое княжество Литовское, Московию, Кавказ, Среднюю Азию. Этим путем османцы традиционно получали важнейшие предметы роскоши — меха, ловчих птиц. Первые были особенно важны для османского двора, так как ношение мехов в придворном этикете превратилось в ранговое отличие, и, таким образом, поставка их ко двору требовала больших количеств и постоянства. В то же время территория санджака Кефе и сама по себе была ценным приобретением. Отсюда в имперскую столицу Константинополь доставлялись икра, мед, лен, зерно, причем рыба и знаменитое «кефинское» коровье масло для стола янычарского корпуса и султанского двора. На османском южнобережье Крыма, вопреки распространенному поверхностному предубеждению в отношении исламского государства, сохранилось виноградарство и виноделие. Здесь по-прежнему вырабатывалось до 200 тыс. ведер виноградного вина, которое расходилось по Восточной Европе[64]. Наконец, Крым с конца XV в. на три века превратился в главного поставщика невольников на османский рынок. По сравнению с генуэзским временем, количество вывезенных рабов увеличилось, возможно, вдесятеро, доходя до двух десятков тысяч ежегодно[65]. Словом, дом Османов приобрел в Крыму весьма ценную в экономическом отношении территорию. Одновременно санджак выполнял роль военного плацдарма Османов во всей Восточной Европе, помогая удерживать контроль также над Крымским ханством.

В 1484 г. султан Баязид II захватил у Молдавского княжества крепости Килию и Ак-Керман. Тогда они были присоединены к санджаку Силистра. В 1538 г., с захватом крепости Бендер/Тягиня у Молдавского княжества и крепости Джан-Кермен (Озю, Очаков) у крымского хана, османцы установили прямой контроль над степями Буджака и Правобережной Украины. Вместе со степями Крымского ханства Османская империя полностью окружила берега Черного моря своими владениями. Тогда оно превратилось в настоящее османское озеро. Как и при византийских императорах, здесь было запрещено плавание иностранцев. Правда, отдельные купцы из Венеции и Генуи проникали сюда по специальным разрешениям[66], а в 1648 г. доступ был открыт для украинцев[67]. Но в целом Черное море сохраняло свой закрытый статус до XVIII в.