История упадка и крушения Римской империи

Возвратившиеся в Антиохию римские войска совершили в течение семи месяцев переход в тысячу пятьсот миль, во время которого они выносили все лишения, каким могут подвергать война, голод и жаркий климат. Несмотря на их заслуги, на их усталость и на приближение зимы, трусливый и нетерпеливый Иовиан дал людям и лошадям только шестинедельный отдых. Император не мог выносить нескромных и коварных насмешек со стороны ан-тиохииского населения. Ему хотелось как можно скорее вступить в обладание константинопольским дворцом и предотвратить честолюбивые попытки соперников, которые могли бы захватить в его отсутствие власть над европейскими провинциями. Но он скоро получил приятное известие, что его власть признана на всем пространстве между Фракийским Босфором и Атлантическим океаном. Первым письмом, отправленным из лагеря в Месопотамии, он поручил военное командование в Галлии и Иллирии Малариху — храброму и преданному генералу из нации франков — и своему тестю графу Люцил-лиану, выказавшему свое мужество и искусство при защите Низиба. Мала-рих отклонил от себя это назначение, находя, что оно ему не по силам, а Лю-циллиан был убит в Реймсе во время неожиданно вспыхнувшего мятежа батавских когорт. Но умеренность главного начальника кавалерии Иовиана, позабывшего о намерении императора устранить его от службы, скоро смирила мятежников и упрочила поколебленную покорность солдат. Присяга в верности была принесена при громких изъявлениях преданности, и депутаты от западных армий приветствовали своего нового государя, в то время как он спускался с Тавра, направляясь в город Тиану, в Каппадокию. Из Ти-аны Иовиан продолжал свое торопливое шествие в главный город провинции Галатии Анкиру, где он принял, вместе со своим малолетним сыном, титул и отличия консульского звания. Незначительный город Дадазтана, находившийся почти на одинаковом расстоянии от Анкиры и от Никеи, сделался роковым пределом и его путешествия, и его жизни. После сытного и, может быть, не в меру обильного ужина он лег спать, а на следующий день его нашли мертвым в его постели. Причину этой внезапной смерти объясняли различно. Одни приписывали ее расстройству желудка, происшедшему или от чрезмерного количества вина, выпитого им накануне, или от дурного качества съеденных им грибов. По словам других, он задохся во время сна от чада, который производили вредные испарения, выходившие из сырой штукатурки стен той комнаты, где он спал. Подозрения в отравлении и убийстве были основаны лишь на том факте, что не было произведено правильного следствия о смерти монарха, царствование и имя которого были скоро забыты. Тело Иовиана было отправлено в Константинополь для погребения рядом с его предшественниками; эту печальную процессию повстречала на пути находившаяся в супружестве с Иовианом дочь графа Люцил-лиана Харитона, которая еще оплакивала недавнюю смерть своего отца и спешила осушить свои слезы в объятиях своего царственного супруга. К ее отчаянию и скорби присоединились заботы, внушаемые материнской привязанностью. За шесть недель перед смертью Иовиана ее малолетний сын был посажен в курульные кресла, украшен титулом Nobillissimus (знатнейший. — Ред.) и облечен в пустые отличия консульского звания. Царственный юноша, получивший от своего деда имя Варрона, не успел насладиться выпавшим на его долю счастьем, и только недоверчивость правительства напомнила ему, что он был сыном императора. Через шестнадцать лет после того он еще был жив, но его уже лишили одного глаза, а его огорченная мать ежеминутно ожидала, что из ее рук вырвут эту невинную жертву и, предав ее смерти, успокоят подозрительность царствующего государя.

Междуцарствие