История упадка и крушения Римской империи

Живший в ту пору в Трире Валентиниан был глубоко огорчен постигшими Иллирию бедствиями, но позднее время года заставило его отложить до следующей весны исполнение его планов. Во главе почти всех галльских войск он двинулся от берегов Мозеля и на мольбы встретивших его на пути сарматских послов дал двусмысленный ответ, что лишь только прибудет на место действия, рассмотрит в чем дело и решит. По прибытии в Сирмий он принял в аудиенции депутатов от иллирийской провинции, которые выразили ему свою признательность за счастье, которым наслаждались под прекрасным управлением преторианского префекта Проба. Польщенный этими изъявлениями преданности и признательности, Валентиниан имел неосторожность спросить у депутата от Эпира, философа-циника, отличавшегося неустрашимой искренностью, действительно ли он прислан по свободному выбору населения. "Меня неохотно прислал сюда со слезами и стонами народ", — отвечал Ификлес. Император ничего не возразил; но безнаказанность его министров установила пагубный принцип, что они могут угнетать подданных, не нарушая своих служебных обязанностей по отношению к самому монарху. Строгое расследование их образа действий успокоило бы умы недовольных. Но высокомерному монарху не было знакомо то великодушие, которое осмеливается сознавать ошибки. Он забыл о преступлении, которое вызвало вторжение ква-дов, помнил только обиду, нанесенную ему самому, и вступил на неприятельскую территорию с неутомимой жаждой крови и мщения. Страшные опустошения и неразборчивая резня, свойственные дикарям, оправдывались и в глазах императора, и, может быть, в глазах всего мира ужасным правом возмездия, и такова была дисциплина римлян, таков был ужас, овладевший варварами, что Валентиниан обратно перешел Дунай, не потеряв ни одного солдата. Так как он решился предпринять вторую кампанию для окончательного истребления квадов, то он избрал для своих зимних квартир Брегецио, на берегу Дуная, неподалеку от венгерского города Пресбурга. В то время как военные действия были приостановлены по причине суровых холодов, квады смиренно попытались смягчить гнев победителя, и вследствие настоятельной просьбы Эквиция их послы были допущены к императору. Они приблизились к императорскому трону в смиренной позе просителей и, не осмеливаясь жаловаться на умерщвление их короля, клятвенно уверяли, что последнее вторжение было преступлением со стороны недисциплинированных негодяев, за которых не отвечает и которыми гнушается вся нация. Ответ императора был таков, что они не могли рассчитывать на его милосердие или сострадание. Он порицал в самых невоздержанных гневных выражениях их низость, неблагодарность и наглость. И в его глазах, и в его голосе, и в цвете его лица, и в его жестах выражалась его необузданная запальчивость, и, в то время как все его тело судорожно тряслось от гнева, один из кровеносных сосудов лопнул в его груди, и Валентиниан безмолвно упал на руки окружающих. Они постарались скрыть его положение от глаз толпы, но через несколько минут он испустил дух в мучительной агонии, сохраняя сознание до последней минуты и безуспешно пытаясь объявить свою последнюю волю генералам и министрам, окружавшим его ложе. Валентиниану было почти пятьдесят четыре года, и он процарствовал двенадцать лет без ста дней.