История упадка. Почему у Прибалтики не получилось

Схожая проблема с недостаточной лояльностью столиц существует и у прибалтийских этнократических режимов: эти режимы базируются как раз в тех городах, где более всего представлены национальные меньшинства, и основа их легитимности — этнический национализм — пользуется гораздо меньшей поддержкой, чем в среднем по стране.

Из трех балтийских республик Литва находится ближе всех к идеалу мононационального государства: 84 % жителей — этнические литовцы. Однако столица страны — это постимперский Вильнюс, который сама история сделала многонациональным городом. Для нынешней концепции литовского национального государства идеально подошел бы Каунас (источник и исторический центр литовского национализма). Вильнюс же является городом, в котором соединились истории Польши, Литвы и Белоруссии и который чисто литовским в плане языка, культуры, идентичности не может быть в принципе. Согласно переписи 2011 года, население Вильнюса состоит из 63,2 % литовцев, 16,5 % поляков, 12 % русских, 4 % белорусов. Окружающий столицу Вильнюсский район, наряду с соседним Шальчининкским, населен преимущественно поляками.

Но важнее этнической структуры географическое положение города: Вильнюс находится в 18 километрах от белорусской и в 100 километрах от польской границы. Внешнеэкономические связи и приграничное сотрудничество являются важнейшими источниками доходов для жителей литовской столицы. Вильнюс — это транспортный узел и туристический центр, в первую очередь для соседей (19 % туристического потока составляют белорусы, 15 % — россияне, 12 % — поляки: то есть около половины всех туристов приходится на соседей Литвы).

Жизненные интересы столичных горожан, таким образом, прямо противоречат той внешней политике, которую проводит литовское руководство, за последние несколько лет напрочь переругавшееся с соседями, занимающееся грандиозными геополитическими проектами без малейшей оглядки на собственную экономику и сознательно подрывающее развитие политики добрососедства, взаимовыгодных экономических связей с Россией, Белоруссией и Польшей.

Такая политика не находит поддержки у абсолютного большинства столичного населения: согласно социологическому опросу, проведенному компанией Prime consulting по заказу журнала «Вяйдас» весной 2014 года, 72 % жителей крупных городов Литвы отрицательно оценивают внешнюю политику страны по отношению к России, считая её слишком жесткой. Однако для Сейма, правительства и президентуры опасны протестные настроения даже не во всех крупных городах, а только в литовской столице: разрыв отношений с соседями бьет в первую очередь по населению приграничного транзитного и туристического Вильнюса, и это создает очень серьезную угрозу устойчивости литовского правящего режима.

Этнической структурой столичных городов обусловлены политические риски для режимов Эстонии и Латвии: среди жителей Таллина 43 % — русскоязычные, среди жителей Риги русскоязычных абсолютное большинство — 55 % горожан.

О том, чем чреват такой расклад для националистических правительств, показали события вокруг «Бронзового солдата» в Таллине и рекордные по численности рижские митинги против перевода русских школ на латышский язык. Характерно ещё и то, что местное самоуправление в столицах осуществляют политические силы, представляющие левоцентристскую альтернативу правящим на национальном уровне уже четверть века политикам. Мэр Риги Нил Ушаков и мэр Таллина Эдгар Сависаар создали на городском уровне общественно-политическую ситуацию, во многом противоположную той, что создавалась на центральном уровне с 1991 года.

В Риге произошел переход от этнического голосования (латыши — за латышей, русские — за русских) к голосованию рациональному, когда побеждают те, кто ставит во главу угла хозяйственные вопросы. Такое голосование кажется само собой разумеющимся, однако до выборов 2009-го и 2013 годов рижское самоуправление избирали исключительно по национальному признаку. Точно так же в Таллине бесплатный проезд в общественном транспорте, льготы для пенсионеров, благоустройство придомовых территорий и прочие практичные свершения правящих центристов в конечном счете объединили «русских оккупантов» с «эстонскими фашистами». Однако на уровне Латвии и Эстонии в целом этого объединения нет и не предвидится: наоборот, раскол между титульными нациями и русскоязычными общинами усилиями правящих политиков только увеличивается.

Латгалия