История упадка. Почему у Прибалтики не получилось

Если Даля Грибаускайте давала своим избирателям обещания уделять основное внимание вопросам экономического развития и социальной защиты, то спустя пять лет президентства с нее и спрос за экономическую и социальную ситуацию в Литве. При Грибаускайте литовцы находили и до сих пор находят работу не столько за счет преодоления Литвой кризиса, сколько посредством трудоустройства за рубежом. За это нужно благодарить отсутствие внутренних границ в ЕС и предоставляющие прибалтам рабочие места экономики Северной и Западной Европы. А президент Литвы здесь ни при чем.

Тем не менее в мае 2014 года Грибаускайте, хоть и не с таким блеском, как пять лет назад, только со второго тура, но была переизбрана президентом Литвы. Она утратила поддержку всего литовского народа — теперь её избирателем стал избиратель литовских консерваторов.

Максимальную поддержку на выборах 2014 года действующий президент получила в малых городах и сельской местности с доминированием литовского населения — пенсионеров и людей среднего возраста с доходами средними и ниже средних. За Грибаускайте голосуют те же полупустые депрессивные округа, начисто лишившиеся молодежи и с хроническим дефицитом рабочих мест, от которых наследники Ландсбергиса неизменно проходят в Сейм по одномандатным округам.

Страх и неприятие чужого — главная черта избирателя консерваторов и Грибаускайте. Особенно если это чужое грозит вмешаться в твою спокойную, устоявшуюся жизнь (или тебе кажется, что грозит). Отсюда такое невероятное даже по сравнению с другими странами Балтии присутствие в политической жизни Литвы шпионской тематики.

Паранойя — это ключевая характеристика психологического состояния правоконсервативного крыла литовского истеблишмента. В любом несогласии со своими взглядами эти люди находят «руку Москвы»; создается впечатление, что во внутренней политике, кроме «руки Москвы», их вообще ничто не интересует. Эту свою паранойю они транслируют на всё литовское общество, и в среде своего ядерного электората месседжи Грибаускайте, Ландсбергиса, Кубилюса и прочих получают живой отклик.

Именно паранойя, мания преследования, алармистские истерики и мессианские амбиции, смешанные с глубоким чувством неполноценности и собственной политической провинциальности, образуют стиль литовской внешней политики, которая, согласно литовской Конституции, стопроцентно является компетенцией президента.

Из всех своих предвыборных обещаний в области внешней политики Даля Грибаускайте, став президентом, выполнила только одно — продолжать курс консерваторов на поддержку «молодых демократий» постсоветского пространства.

Но кроме этого обещания были ныне совсем забытые: руководствоваться во внешней политике исключительно национальными интересами Литвы, выстраивать отношения с Россией и другими соседями на прагматической основе.

У этих соседей были большие надежды на прагматизм нового президента Литвы: в 2010 году Даля Грибаускайте даже встречалась с Владимиром Путиным (на тот момент премьер-министром России) — спустя совсем немного времени факт этой встречи будет казаться фантастикой.

Именно прагматичную, созидательную внешнюю политику, которой все ждали от нового президента, как раз и проводил в то время министр иностранных дел Вигаудас Ушацкас (даром что представитель партии консерваторов): при нем планировалось свободное движение транспорта без применения ограничительных мер в торговле, развитие туризма, включая водный туризм по Куршскому заливу. Литовская дипломатия при Ушацкасе (ныне посол Евросоюза в РФ) лоббировала в Брюсселе либерализацию визового режима между Литвой и российским Калининградом, а глава МИД рассуждал об «экономической дипломатии»: привлечении в Литву инвестиций и государственном содействии литовским экспортерам.

Внешнеполитический почерк президента Грибаускайте проявился для начала в том, что через полгода после прихода во дворец на Дауканто она уволила Вигаудаса Ушацкаса с формулировкой «У министра не может быть личной внешней политики, и он не может не согласовывать её с руководителем государства». Новым министром иностранных дел стал Аудронюс Ажубалис (также представитель литовских консерваторов — СО-ХДЛ). При нем литовская дипломатия стала стремительно превращаться в паранойю, основанную на враждебности по отношению к России. До 2012 года можно было бы считать это внешнеполитическим стилем консерваторов, а не президента, но смена правительства в 2012 году ничего во внешней политике не изменила. Заведующий отделом ЦК ЛКСМ Литовской ССР Линас Линкявичюс, ставший министром иностранных дел по квоте социал-демократов, быстро прошел курс перевоспитания у Дали Поликарповны и настроил внешнеполитическое ведомство на выполнение задач госпожи президента.

Во внешней политике у Дали Грибаускайте проявился её неповторимый стиль общения: отказ от диалога и компромиссов плюс оскорбление партнера.