История усталости от Средневековья до наших дней

Чтобы выйти за рамки общепринятых описаний, нужны определенные обстоятельства и ситуации – конкретные вещи, конкретные люди. Более того, необходимо помнить об особо значимых видах деятельности, на которых фокусируется взгляд; прочие же остаются почти незаметными или же ими пренебрегают. Иначе говоря, усталость селективна. Это демонстрируют средневековые описания, в которых некоторые виды усталости превозносятся, а другие не замечаются; тем самым обнажается культура, среда. Здесь на первый план выступают сцены боя, а описания работающих людей встречаются редко, потому что не считаются заслуживающими внимания. На вооруженных столкновениях останавливаются чаще, потому что война – это нечто «из ряда вон выходящее», во время войн делаются карьеры, создаются иерархии, достигается определенное положение в обществе. Примером тому может послужить жизнь Уильяма Маршала: во второй половине XII – начале XIII века он находился на службе у Патрика Солсбери, затем у Генриха II, участвовал в боях и выиграл множество рыцарских турниров; это преобразило его статус – безвестный некогда рыцарь стал регентом Англии39. Военные эпизоды неизбежно оказывались интересными, как и рыцарская верность. Отсюда – стремление избегать упоминаний об усталости и подчеркивать способность к сопротивлению и отсутствие чувствительности.

«Видимая» сторона тела

Особо ценилась внешняя сторона, «видимое» было предпочтительнее скрытого, интимного, чувствительного; описывать военные подвиги следовало цветисто и многословно, делая акцент на жестах, на оружии и на его применении. В прежние времена приоритет отдавался внешней стороне. Таков рассказ о Фьерабрасе, герое романа XIII века, изнемогшем в бою с «неверным»: «его наносившая удары рука распухла…» и выронила «шпагу длиной с копье»40. Или история о графе Нормандском в «Покорении Иерусалима». Его реакция внешне иная, в большей мере воображаемая, чем реалистичная, но связана с владением оружием: «Он не мог выпустить судорожно сжимаемую в руке шпагу; ему удалось ослабить хватку, лишь полив руку горячей водой и вином, от чего мускулы расслабились»41. Конечно, интимное, личное чувство существует – мы это видели42, – но о нем редко вспоминают, на него обращают мало внимания, оно слишком субъективно, чтобы изучать его подробно. Отношение к физическому изнеможению было совершенно особым, приоритет отдавался отношению к окружающему, а не к себе, к своему внутреннему миру.

Далее – внешние телесные проявления, физические страдания; появление множества признаков усталости. «Пена изо рта» у измученных в пустыне франков43 или потеря чувств у крестоносцев, осаждавших Иерусалим, запятнанные кровью, порванные одежды: «они все были грязны, и многие теряли сознание от усталости»44. Или ноги, стертые до кровавых мозолей во время долгих переходов, «отрезанные, разорванные под щиколотками штанины»45. Симптомы почти «терминального состояния», вызывающие трепет и уважение.

Привилегии, даваемые выносливостью

Бой, в котором мешаются «органическое» и «моральное», сила и решимость, придает веса его участнику. Сражение – вещь ценная. Чтобы победа вызывала уважение, битва должна быть «долгой и ожесточенной»46, иными словами, «в высшей степени жестокой и очень продолжительной»47. Воин тоже высоко ценится. Он должен быть стойким и непримиримым, таким как граф де Сен-Поль, который в битве при Бувине в 1214 году «сражался очень долго и изо всех сил и был изнурен множеством нанесенных им ударов»48, или упорным и несгибаемым, как герой романа XIII века «Жеган и Блонда», не позволявший себе ни малейшей передышки во время боя»49. Со временем цена затраченных усилий повышается: в Средние века в большей мере ценятся терпение, а не стремительность, замедленность, а не скорость, такие «мужские доблести, как агрессивность и способность сопротивляться любому натиску»; воин воплощает почти символическую цель: он должен во что бы то ни стало выстоять и «не показать слабость»50.

Взгляд через призму усталости в бою выявляет два важнейших момента: способность одних воинов превзойти собственные силы и способность других игнорировать свою слабость. Первые демонстрируют умение терпеть, действия вторых говорят о презрении к боли. Выносливость, способность сражаться на протяжении долгого времени, – главное качество воина. Жак де Лален, авторитетная персона при Бургундском дворе, демонстрирует это качество, культивируя ценный навык: «Он больше, чем кто-либо другой, был опытен, способен к сопротивлению и умел разгорячить противника»51. Галахад, «лучший в мире рыцарь», проявляет выносливость, развивая в себе неизменное хладнокровие, «непоколебимое и неутомимое»52. Обладание тем же качеством ожидается и от лошади: таким был конь Бодуэна в «Покорении Иерусалима», «Пренсо Арагонец, которого невозможно было загнать»53, или арабский скакун Фабюр, «который может проскакать двадцать лье галопом, не устав и не сбавив скорость»54.