История, в части касающейся

Мне дали выпить какую-то жидкость мутного цвета с нейтральным вкусом. Я приготовился отключиться, но ничего подобного не произошло. Тихо гудела аппаратура. Я ощущал лёгкую вибрацию всем телом, но и только. Позже стал чувствовать, как если бы все мышцы стали гудеть. Это продолжалось довольно долго. Я сумел задремать, расслабившись и разомлев.

Очнулся я от того, что Палыч тряс меня за плечо.

— Просыпайтесь, мы закончили. Теперь всё от вас зависит. На данный момент нам нечего добавить.

— И на том спасибо, — поблагодарил я.

Я поднялся с кресла и вышел на улицу. Судя по положению солнца было что-то около трёх часов по полудню. Приходилось определяться по солнцу, так как свои часы я сдал вахтёру вместе со всеми своими вещами, коих было не так уж много: часы, водительские права, немного мелочи и ключ от квартиры, где могли бы находиться деньги.

Вся моя группа должна была пройти через этот медицинский осмотр. Я отправился на стрельбище. Там, помимо бойцов моей группы, к своему удивлению обнаружил Микульского. Я удивился ещё раз, когда увидел результаты его стрельбы. Чего-чего, а такой приличной стрельбы от профессора я не ожидал. Светило науки выбил восемь десяток и две девятки по силуэту из "Стечкина" на десятиметровом рубеже. Странный казачок!.

Я встал у стенда и начал с ВСК на стометровом рубеже, потом перешёл на "Стечкина" и ГШ-18 на десятиметровом, потом на двадцатиметровом рубеже. Результаты были стабильными — все десятки, только вот в дырку от первой пули уложить все остальные мне никак не удавалось.

После стрельбища мы ушли в наши "казематы" изучать разведданные и оперативные сводки. Меня не оставляло чувство, что меня разыгрывают. Какая-то чертовщина с планетами, мирами, профессорами! На кой козе баян, если она и так весёлая?! Какой может быть профессор на задании? Какой космос, что за бредни?! Я попытался отогнать отвлекающие меня мысли и решил посмотреть чем всё это кино кончится.

На следующее утро мы бежали свои обычные восемь километров. С нами рядом гарцевал профессор, ничуть не отставая от нас. Я, признаться, не ожидал, что человек науки способен на такое. Может он и не профессор вовсе? Надо бы приглядеться к нему поближе. Просто так Палыч нам его не сунул бы. Интересный экземпляр . . .

Потом опять были стрельбы, затем снова у экранов компьютеров мы изучали лица известных нам боевиков. Многие из них должны были находиться в интересующей нас банде.

Вечером Микульский разложил перед нами карту местности, где нам предстояло проводить операцию. Признаться, я опешил, когда увидел её. Ничего подобного я раньше не встречал. Карта

была вроде голографической. На неё можно было смотреть под разными углами, и горы выглядели, как если бы были выполнены в миниатюре и в объёме. Потом профессор стукнул указательным пальцем по полю карты и изменил тем самым масштаб. Теперь всё на карте, выглядело намного крупнее. Я видел деревья, покрывающие склоны гор, дома посёлка, речку. Я почти слышал её журчание, на столько натурально это всё выглядело.

Посёлок, в котором нам предстояло работать, носил поэтическое название Каменка. Оно и понятно, находясь в горах, деревушка была окружена огромным количеством больших валунов. Местные жители, как и везде, склонны давать всему незатейливые названия. Например пустыня Сахара. В переводе на наш язык Сахара и означает — пустыня. Вот и всё, никакой лирики и поэтизма.

Микульский рассказывал о том где содержатся заложники, где находятся посты. Увеличив ещё раз изображение, он указывал на фигурки людей. Они двигались! Но как?! Как такое было возможно?! Я покосился на профессора. Ничего себе пельмень! Впрочем, эмоции в сторону, потом разберёмся, сейчас надо было сконцентрироваться на задании.

Мы задавали ему вопросы о колличестве людей, планах зданий, их стуктуре, толщине стен и тому подобной необходимой информации. Иногда Пан Директор отвечал сразу, иногда задумывался, потом давал ответ, иногда он просто что-то перебирал на полях карты и просто показывал нам желаемое изображение.

Постепенно вырисовывался план операции. Сама по себе акция не представляла особой сложности. Все меры охраны, принятые боевиками, были расчитаны на местное население, никогда не знавшее войны.

Нас они там не ждали. Вели себя боевики, как обычно, нагло, чувствуя себя хозяивами жизни. Обращались с пленными чрезвычайно жестоко, как с рабами, коими несчастные люди и стали. Избивали мужчин и насиловали женщин, часто на глазах членов их семей. Утром выгоняли всех на работу, вечером загоняли всех в большой сарай. Кормили местное население очень скудно. Не давали мыться. Очень быстро люди посёлка превратились в дико выглядящих запуганных оборванцев. Дети испуганно жались по углам, пытаясь спрятаться от ежедневного кошмара. Здесь проявлялась бандитская привычка общения с заложниками.

В один из дней главарь банды Алик Гассанов, не поворачивается язык называть его командиром, уж не обессудьте, выволок из толпы одного из мужчин.