История, в части касающейся

Вопросов по нашим боевикам накапливалось всё больше. Я отложил в памяти все детали для дальнейшего анализа.

На тропе показалась группа, которую мы ждали. Третьим в колонне шёл известный мне майор Шестаков. Как всегда, в чистом новом камуфляже, гладко выбритый и холёный, он был образцом офицера, как на картинке. Я был почти его полной противоположностью.

Вот и сейчас я стоял в своём пыльном ободранном и выцвевшем камуфляже с трёхдневной щетиной на щеках. Это было предметом наших постоянных шуток. Ещё одной особенностью Шестакова было то, что он всегда был в курсе того, что происходило за кулисами. Время от времени он посвещал меня в неофициальные версии событий.

Мы с деланной чопорностью обменялись приветствиями, раскланявшись на английский манер.

 — Вы бы, господин полковник, хоть побрились после выпитой бутылки виски, что ли,—посоветовал он мне.

 — Как только перейду в ваш отдел и начну бездельничать, непременно куплю духи и буду бриться два раза в день,—незлобно огрызнулся я.

 — Пошёл ты,—так же в пол-голоса ответил он.—Что наловили?

 — Забирай всё, что есть. Там на лошадке интересные экземпляры лежат. Спецоружие. Есть над чем подумать. Ты там поинтересуйся, что и как, может что-нибудь услышишь. Всё, пока. Нам пора. Такси ждать не будет.

 — Дуй!—ответил Шестаков.

Мы ушли по тропе в сторону выделенной нам для подъёма площадки. Скоро за нами должен был прилететь вертолёт.

Я встал со скамьи и подошёл к пилотам, увидав, что один из них обернулся лицом в салон. Первый пилот, капитан, обратился ко мне.

 — Поступило сообщение, что ваши знакомые срочно собрались уезжать, получив звонок от своего человека. Вам поручено встретить их в пути и уговорить их побыть в гостях немного.

 — Немного, это сколько?

 — Ты—начальник, тебе виднее,—пространно ответил пилот.

Конечно, откуда ему было знать! До него такие вещи не доводят. "Знакомыми" были те самые боевики, к которым мы летели. Новость означала, что духи получили радиосообщение о готовящейся против них операции и в спешном порядке покинули свою базу. Кроме нашего отряда в операции должны были участвовать ещё армейские части, в том числе и вертолётные.

Как только требовалось наше взаимодествие с армейскими частями, информация об этом просто разлеталась во все стороны. Как только ещё не объявляли обо всём по радио и телевидению?!

С другой стороны, обнаруженное нами спецоружие было не известно с чьих складов. Вполне могло быть, что и не с наших. Это забота контрразведки сейчас. Проверят серийные номера и определят из каких закрамов это счастье прибыло.

Не нравилось мне всё это! Уж как-то хитро всё переплеталось. Такое ощущение, что где-то наверху кто-то полностью контролировал ситуацию и вёл свою игру. Нас вслепую использовали.

Наша задача была: уйти вперёд, высадиться впереди банды и задержать их до прихода основных сил. Весь первоначальный план операции летел в тар-тарары. Нас было всего шесть человек. Всё, что мы могли сделать, первое, это—организовать засаду и держать оборону до прихода основных сил. Боевики были настроены на прорыв.

Наличного боезапаса для длительного огневого контакта было явно не достаточно. Значит, первое—не реально. Второе, мы могли потихоньку обстреливать бандитов, организуя налёты на их отряд в процессе их продвижения. Это должно было замедлить их на марше. Здесь, пожалуй можно было ещё поиграть. Мин и гранат при разумном использовании могло хватить на два полноценных налёта. Потом—только лёгким стрелковым оружием и издали наблюдать за движением противника, передавая координаты банды на базу.

После каждого подобного налёта противник уходит в оборону и поливает окрестности огнём, не ведая, что обстрелявшая их группа уже испарилась. У обороняющихся обязательно будут раненые, о которых надо позаботиться. Это время. Нести раненых—не очень легко, особенно в горной местности. Это замедляет продвижение отряда. К тому же, появляется неуверенность, а что дальше? Каких сюрпризов ещё ждать? Всё это, вместе взятое, при других обстоятельствах заставит противника отказаться от своих планов и повернуть назад. В нашем случае, боевики не имели роскоши поворачивать обратно. Но осторожнее двигаться всё же будут.

 — Где-то здесь сможешь нас высадить?—спросил я, указывая на карте район.

 — Попробуем.

Полёты в горной местности всегда связаны с большим риском, особенно если вертолёты стелятся по земле или работают в ущельях. Внезапные порывы ветра порой так смешивают карты, что нужно большое мастерство, чтобы не угробить машину. Наше ущелье было узким, что затрудняло действия авиации.

Я знал, что пилоты сделают всё возможное и невозможное. Ребята были вертуозами. Низкий поклон им. Вернувшись в салон, сообщил ребятам об изменениях в плане и сел на скамью.

Мы высадились в намеченном месте, выбрали и подготовили позицию. Ожидание было долгим.