История в стиле fine

На перроне было многолюдно. Прибывшие брали московский ритм. Резвый шаг, поглядывание на часы, отмашки от наглых таксистов. И тут я увидел Рюмина. Спортивные трико синего цвета, серая байковая куртка с надписью «Harvard University». И абсолютно не гармонирующие с верхом дорогие штиблеты. Витя бежал мне навстречу, на его лице читались испуг и растерянность. Его шатало из стороны в сторону так, будто он всю ночь бродил по вагонам и уже не мог вернуться к прежней походке. Подбежав, он взял меня за грудки:

– Скажи, ты знал? Честно скажи, знал? Я умоляю тебя, скажи мне, скажи… Знал ты или нет? Это конец! Настоящий конец!

– Успокойся, Витек. Успокойся и не ори. У Иры проблемы с венерологией? – последнюю фразу я произнес полушепотом.

– Издеваешься, да? Ты еще и издеваешься…

Мне казалось, он готов расплакаться.

– Витя, объясни мне, что произошло.

Говорил Рюмин захлебываясь.

– Эта сука… Падла эта жирная… б**** на доверии! Скажи, ну как так могло получиться? Она переоделась… Вся в прозрачном была. Потом мы выпили немного. Совсем немного выпили. Я сходил в туалет. Сходил в туалет…

– И сразу появилась резь?

– Иди-о-от! Какая резь?! Потом я ничего не помню. Ничего, понимаешь… И все пропало! Вещи, деньги, кошелек с кредитками и фотографиями Светланы, Ромуальда и Баси. И подарки… Подарки тоже пропали.

Я не знал, кто такие Ромуальд и Бася. Но наверняка их фото было для Вити реликвией. Тот самый случай, когда четко знаешь, что вместо желания заплакать возникнет желание подавить смех. Обратив глаза к небу, я перекрестился. Витю это задело.

– Он еще и крестится… Он у нас верующий. Конечно, пронесло его, вот он и крестится. У него ведь важные переговоры. А я приехал в спортивном костюме и туфлях от Gucci – народ потешать!

– Дурак ты, Витя. Я благодарю Господа, что она с дозой не переборщила. Клофелин такая же опасная штука, как случайные связи в поезде.

Представил себя на месте Рюмина. Спортивный костюм, штиблеты. Плюс моя восточная наружность. Нормальная униформа для уличных торговцев бахчевыми. Только кепки-аэродрома не хватает. У вокзальных грузчиков и то вкуса больше. Не сказать, что я грыз себя изнутри. Но чувство вины ощущал. Человек Витя хороший. Это даже по перечислению украденного видно. Не только деньги упомянул, но и фотографию жены с Ромуальдом и Басей.

– Витя, давай я тебе денег дам и в магазин верхней одежды отвезу.

– Щедрый… Меня человек там встречает. Как я к нему в таком виде подойду? Здрасьте, – скажу, – я Виктор Рюмин, директор элитной гимназии. Хотел провести ночь с женщиной, а она оказалась клофелинщицей. Можем ехать к вам в офис для обмена опытом и претворения в жизнь совместных программ. Так, по-твоему?

– Ты человека этого видел?

– Нет… Зовут Алексей. Мы только созванивались. Он с листком будет. На нем моя фамилия.

Я попросил Витю подождать. Быстрым шагом направился к выходу с перрона. Почти у самых ворот стоял средних лет мужчина. Голова вытянута, глаза бегают. В прижатых к груди ладонях – картонка с надписью «Виктор Рюмин». Я подумал, что в ногах не хватает консервной банки для пожертвований. Текст готовил на ходу.

– Здравствуйте! А я как вижу, вы Рюмина Виктора встречаете. И зовут вас Алексей?

– Именно так. С Виктором что-то случилось?

– Слава богу, с Виктором все в полном порядке! Жив, здоров и чертовски активен! А я его приятель. Дело вот в чем. Буквально перед самым отходом поезда Витя мне позвонил. Знал, что я тем же поездом еду. Просил передать, что выедет на машине. То есть будет он чуть позже и направится сразу в ваш офис. Он очень извинялся за сломанный график. Да… И говорил, что никак не может дозвониться до вашей конторы.

Москвич оказался любопытным.

– Со связью и правда проблемы. И все же, что заставило отказаться от поезда?

– Отказаться заставило приятное событие, – улыбнулся я. – Он же собачник. А у него как раз перед отъездом Баська ощенилась. Жена вся на нервах была. Роды тяжелые выдались. Вот он и решил на машине стартануть.

– Какие все же прибалты обязательные люди. Наш бы и просить никого не стал. Просто бы не приехал, а через день уже позвонил и извинился. А причина задержки и вправду приятная. Мы сами собачники. Знаем, знаем, как нелегко это. Роды, потом щеночки махонькие.

Когда я подходил к вагону, Витя угощался сигаретой у проводницы. Выглядел он немного спокойнее. Судя по трагическому выражению на лице девушки, успел излить ей душу.

– Меня встречали?

– Встречали. Я все уладил. Можем спокойно ехать. Я дам тебе денег и отвезу за верхней одеждой.

– Мне не нужны деньги, и я не хочу ехать за верхней одеждой, – устало проговорил Витя. – У меня в Москве живет двоюродный брат. Обеспеченный и серьезный человек. (Это было сказано специально.) Он даст мне денег и отвезет меня в магазин. Что ты сказал Алексею?

– Я сказал, что ты выехал на машине, что будешь в их офисе к обеду. Он спросил, почему ты отказался от поезда. Я соврал. Соврал во благо. Сказал, что Бася ощенилась, а роды были тяжелыми. И ты остался, чтобы поддержать супругу.