История варварских государств

Явным жестом в направлении местной знати было принятие Тевдисом имени Флавий, которое позже будут порой принимать и другие короли. Это имя, с одной стороны, было довольно широко распространено в Испании в римское время. Имя Флавия носил происходивший из Испании император Феодосий, о ком и об испанском происхождении которого сохранилась память в испано-римской среде. С другой стороны, это имя вообще было широко распространено среди позднеримских императоров. Принимая такое имя, Тевдис в какой-то степени сравнивался со славными и могучими императорами прошлого, как Константин и тот же Феодосий. Отношения Тевдиса с Империей были весьма напряженными. Во время войны Империи с вандалами последние пытались призвать себе на помощь Тевдиса, но тот уклонился от вмешательства в эту войну. На помощь Тевдиса понадеялись после ряда своих поражений от византийцев и остготы. С этой целью в 540 г. они избрали своим королем его племянника Ильдебада. Возникала возможность в случае победы снова, как во времена Теодориха, создать фактически единое готское государство, но теперь с первенством вестготского (хотя и остгота по происхождению) короля. Но вскоре среди остготов начались раздоры, и уже в 541 г. Ильдебад был убит. И хотя надежды остготов на помощь их западных сородичей оказались тщетными, это не улучшило отношений между Тевдисом и императором Юстинианом. Принимая прославленное имя Флавий, Тевдис бросал вызов Юстиниану, который тоже именовался Флавием. Наконец, Флавием себя называл и Теодорих. Тевдис не мог не думать о примере своего бывшего покровителя и одного из сильнейших варварских монархов того времени.

В 548 г. Тевдис был убит одним из своих приближенных[425], и королем был избран герцог Теудискл. прославившийся своей победой над франками[426]. Однако он оказался лучшим полководцем, чем королем. Он вскоре вступил в резкие противоречия с широкими кругами вестготской знати, которая была, вероятно, недовольна продолжением Теудисклом политики его предшественника по отношению к местному населению и католической Церкви. О короле стали распускаться слухи, обвиняющие его в разврате, насилиях, стремлении уничтожить многих видных деятелей. Насколько эти слухи были справедливы, неизвестно, но они стали оправданием возникновения заговора, в результате которого король был убит на следующий год. Убийство Тевдиса было, видимо, действием одиночки. Убийство Теудискла стало результатом недовольства им широких кругов вест-готской знати. Это убийство открыло двадцатилетний период политической нестабильности в Вестготском королевстве.

Преемником Теудискла был избран Агила, который, вероятно, был одним из заговорщиков[427]. Поражения, нанесенные франкам, позволили на какое-то время закрыть «франкский вопрос» и сосредоточиться на других задачах. Когда римляне в свое время признали власть вестготов над завоеванными землями, речь шла о провинциях Галлии и Испании. И хотя к этому времени большая часть галльских владений была ими уже утрачена, официально Вестготское королевство по-прежнему было королевством Галлии и Испании. За Пиренеями эта фикция поддерживалась сохранением названия Галлии за Септиманией. В Испании вестготский король считал себя государем всего Пиренейского полуострова. Но на деле далеко не вся Испания подчинялась вестготским монархам. На северо-западе продолжало существовать Свевское королевство. В горах жили фактически независимые баски. Особое положение сложилось на юге.

Южная провинция Бетика подчинялась вестготским королям только номинально. Эта провинция была признана владением вестготского короля, по-видимому, договором Эвриха с Юлием Непотом. Но вполне возможно, что сами жители считали своим государем императора, жившего в далеком Константинополе. В 521 г. папа назначил специального викария для управления церквами Бетики и Лузитании. Это было явным знаком особого положения этих провинций. Пока главное внимание вестготов было привлечено к Галлии и франкам, на юг они практически внимания не обращали. Но после некоторой стабилизации на севере пришла очередь юга. Тевдис, как кажется, добился признания себя сувереном Бетики (и части Лузитании) и этим, пожалуй, ограничился. Агила же решил реально подчинить эту богатую провинцию своей власти. В 550 г. он двинулся с войсками против Кордубы (Кордова) и захватил ее. В отличие от Тевдиса он резко противопоставил себя местному населению, что проявилось особенно в религиозной области. Победу вестготов над испано-римлянами должна была завершить победа арианства над католичеством. Пожалуй, впервые после несчастий предыдущего столетия дело дошло до профанирования католических реликвий. После захвата Кордубы в церкви почитаемого в городе мученика Ацискла была устроена конюшня. Это вызвало возмущение кордубцев, и они восстали. Агила не сумел подавить это восстание. Более того, восставшие убили его сына и даже захватили королевскую казну. Агила бежал в Эмериту, готовясь, по-видимому, к новой войне с непокорным городом.