История Венецианской республики

И наконец, после падения Генуи венецианские купцы вели самую успешную торговлю. К концу XIV столетия не нашлось бы нужного товара, который в достаточном количестве не перевозили бы венецианские суда. На юг и восток шла древесина с гор Гарца и металлы с рудников Богемии, на север и запад — индийские специи, потом к ним прибавился хлопок из Малой Азии и Леванта и все большие объемы сахара, которым никак не могла насытиться Европа. Хлопок везли из Сирии с XI века, но теперь он появился на Крите и на Кипре, где Федерико Корнаро с таким размахом начал его выращивать, что его семейство за несколько лет стало богатейшим в Венеции. Два эти острова вместе с частью Мореи прославились производством сладкого, крепкого вина, известного как мальвазия (по названию порта Монемвазия, откуда по большей части его вывозили), которое с такой охотой поглощали англичане и их соседи из стран Северной Европы. В 1330-х годах появился некоторый постоянный стандарт для этого вина, и венецианские купеческие галеры везли его в Англию, где меняли на английскую шерсть. Ее везли во Фландрию, где взамен шерсти грузили на суда кипы одежды фламандского производства — отличного качества шерстяные плащи и платья, продавать которые можно было по всей Европе и даже в Леванте. Этот торговый треугольник приносил такую прибыль, что в 1349 году его национализировали и превратили в государственную монополию.

С течением столетия другие отрасли становились менее прибыльными. В частности, постоянная торговля с Русью пришла в упадок в 1360-х годах, когда путь караванам к Черному морю преградила война с севера и востока, в землях, занятых монголами. Через тридцать лет, когда Тамерлан разрушил поволжские города, служившие перевалочными пунктами на торговом пути, черноморская торговля прекратилась совершенно. Ценные меха на южных рынках стали редкостью и, следовательно, подорожали. Работорговля, однако, продолжалась. Несмотря на многочисленные эдикты, которые издавал папа, и некое подобие пилотных законов, издававшихся в самой республике, начиная с закона дожа Орсо Партечипацио, выпущенного в IX веке, работорговля в Венеции не переставала процветать. Сравнительно немного негров из Западной, Восточной Африки и Сахары продавались на невольничьих рынках Сан Джордже и Риальто арабским купцам за золото и слоновую кость. Подавляющее число рабов было из христиан с Кавказа — грузин, армян, черкесов и других пленников и пленниц татар, проданных в черноморских портах. Большинство из них становилось домашней прислугой, телохранителями и наложницами в Египте, Северной Африке и при османском дворе. Некоторые удостаивались попасть в армию мамелюков, самую сильную в Египте с XIII века до самого прихода Наполеона, в ряды янычар или в евнухи султанского дворца. Другие покупались зажиточными итальянскими семействами Тосканы или Северной Италии. Прочие, наименее удачливые, заканчивали свои дни на огромных плантациях Крита и Кипра, где Федерико Корнаро основал экономику производства сахара целиком на использовании рабского труда.

Нужно ли говорить, что Венеция получала со всего этого немалый барыш? Но была еще одна область рынка, в которой Венеция выступала не столько как посредник, сколько как основной потребитель. Это был рынок зерна. На горьком опыте венецианцы усвоили, что при закупках товара жизненной необходимости нельзя рассчитывать только на один регион. Засуха или потоп может вызвать неурожай. Мятеж или народные волнения могут нарушить торговые связи. Даже если погодные и политические условия благоприятны, всегда могут напасть какие-нибудь пираты. Поэтому венецианцы заботились о том, чтобы иметь под рукой множество разнообразных поставщиков, и груженные зерном корабли шли в Адриатическое море как с привычных житниц Сицилии и Апулии, так и из Анатолии и даже с Черного моря.

Со своей стороны Венеция располагала только одним продуктом для экспорта, не считая излишков товара, время от времени производимого мануфактурами. С первых дней своего существования республика ревностно оберегала свои соляные копи в долине и дельте реки По и, если приходилось защищать их силой оружия, никогда не медлила. Шло время, и потребность Европы в соли росла, теперь уже приходилось везти ее из Далмации, Кипра, откуда-то еще, но свои копи по-прежнему оберегались с почти суеверным усердием и продолжали приносить немалый доход.

Существовали и другие причины такой необыкновенной экономической устойчивости. Во-первых, надежная репутация. Развитая на полмира сеть торговых контактов, хорошо известная честность в сделках, не мешавшая, впрочем, получать хорошую прибыль, — все это позволяло легко восстановить торговую деятельность после перерыва. Во-вторых, венецианский характер — суровый, трудолюбивый, рассудительный, с неизменной тягой к выгоде и безграничной изобретательности в ее достижении. В-третьих, жесткая дисциплина, основанная на опыте, накопленном за долгую историю государства.