История Венеции

Только патриции, единственные, кто допускаются в Большой совет, обладают политическими правами. По свидетельству Санудо, в 1493 г. численность патрициев, переваливших возрастной рубеж в двадцать пять лет, составляла 2420 человек; цифра эта самая высокая за всю историю существования патрициата. Согласно безвестному хронисту, в 1482 г. патриции занимали 732 административные должности, а в начале XVI в., по словам Санудо, таковых насчитывалось 800.

Являясь в большинстве своем людьми деловыми, патриции вкладывают свои капиталы также в землю, леса, шахты. Сын разорившегося дельца, Андреа Барбариго начинает свою карьеру в 1420 г., имея всего лишь скудную сумму в 200 дукатов. Благодаря торговым операциям с венецианской Романией, Египтом, Англией и Испанией он в 1450 г. имеет уже 15 тыс. дукатов; в 1500 г. умирающий Андреа оставляет своему сыну в наследство 27 тыс. дукатов. Избранный в 1471 г. дожем Никколо Трон, получивший образование на Родосе, где он прожил пятнадцать лет, располагал капиталом в 60 тыс. дукатов и поместьями, оцененными в 20 тыс. дукатов.

Патрициат, вообще говоря, должен был бы состоять из людей, равных друг другу как по правам, так и по влиятельности. Однако имелось немало бедных патрициев, число которых со временем возрастало. Патриций мог потерпеть крах в делах, стать жертвой кораблекрушения или нападения корсаров, или же не выдержать конкуренции — внешней либо внутренней. Так, в 1499 г. патриций Андреа Контарини заявил в Синьории, что доход его равен всего 16 дукатам, а на иждивении у него девять детей, и дом только что продан за долги, которые он не в состоянии заплатить.

За классом патрициев следуют граждане, образующие две группы. Граждане «по праву» (de jure) — это дети граждан, также родившихся в Венеции; они занимались теми же видами коммерческой, банковской и промышленной деятельности, что и патриции, не занимались ручным трудом, и им были доступны высшие должности в государственной канцелярии. Таким образом, они составляли своего рода «дворянство мантии» (Тирье). Гражданами de intus и de extra считались те, кто, родившись за пределами Венеции, получали от проведиторов Коммуны гражданство «по привилегии» или же на основании жалованной грамоты. Эти «пожалованные» граждане сочетались браком с уроженками Венеции или же долгое время жили в городе, исправно платя налоги, и продолжали жить там же. Такими гражданами становились большей частью приезжие из разных уголков Апеннинского полуострова, но встречались среди них и прибывшие совсем издалека. Среди пожалованных граждан было немало известных врачей и юристов, князей и иностранных купцов, равно как и жителей, имевших владения на суше и на море.

Духовенство являлось сословием почитаемым, однако управляемым и отстраненным от участия в делах общества; оно платило налоги, дела его рассматривались в светских судах, а представители его иногда даже поступали на военную службу. Патриарх и каноники собора Сан-Марко выбирались дожем, в то время как епископов назначал Сенат. Таким образом, духовенство в Венеции имело совершенно особый статус, и ни в одной другой стране ничего подобного не было.

В своем «Докладе об управлении Венецианской республикой» (1580) Антонио Милледоне пишет, что народ «является третьим сословием среди жителей Венеции». Состоящий из коренных венецианцев, он подразделяется на различные страты: мелких торговцев, ремесленников, рабочих (в том числе и рабочих Арсенала), служащих администрации. Все, кто занимается каким-либо ремеслом, объединены в многочисленные корпорации, пребывающие под строгим надзором; они не играют никакой политической роли. На более низкой ступени общественной лестницы стоят слуги, чернорабочие и проститутки (численность их, по словам Санудо, достигает 11 тыс., и они также делятся на определенные подгруппы).

«Помимо нобилей и некоторого числа граждан, остальное население Венеции составляют чужестранцы и небольшое число венецианцев», — пишет в 1509 г. хронист Джироламо Приули. Действительно, в Венеции проживает множество приезжих с материка и заморских территорий. На каналах и набережных, на улицах и площадях, в ряде кварталов, где иностранцы зачастую образовывали компактные поселения, можно было встретить и уроженцев Милана (большинство из них занималось кузнечным ремеслом), и далматинцев (в основном моряков), и албанцев (в основном солдат), и немцев (башмачников, торговцев, ткачей, лекарей, печатников), и фламандцев (коммерсантов, типографов), и греков, число которых после падения Константинополя резко возросло, и турок, и арабов. Были также и рабы: татары, монголы или африканцы. Евреям сначала разрешали жить в городе лишь временно, но потом они получили право постоянного проживания в гетто (слово это, впоследствии распространившееся на Западе, означает железо-плавильню — geto, — так как в отведенном евреям для жительства квартале прежде размещались литейные мастерские).