История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Протестанты имели много общего с современными им гуманистами. Они учились у одних и тех же деятелей Ренессанса предшествующих поколений, учились друг у друга. И, самое главное, подобно гуманистам всех эпох, а также подобно представителям более поздней литературы Просвещения, протестанты появились в такое время и при таких обстоятельствах, что сразу почувствовали себя членами единой европейской семьи духовно и интеллектуально близких людей, испытывавших потребность в поддержании между собой постоянных контактов. Это было особенно важно для тех членов сообщества, кто работал на периферии, вдали от центров интеллектуального развития континента. Паломничество в какой-нибудь из университетов Германии или Швейцарии, в такие города, как Виттенберг, Гейдельберг, Женева или Цюрих, а также визиты в дома выдающихся деятелей Реформации не только давали богатую пищу умам будущих пасторов, но и способствовали установлению личных контактов с этими центрами. В результате создавалась разветвленная информационная сеть, благодаря которой основные события духовного и культурного развития Европы не оставались без внимания даже в самых глухих, отдаленных местечках континента, сколь бы ни были там неблагоприятными и даже враждебными условия человеческого существования, а провинция имела возможность принимать самое непосредственное участие в этом процессе. Латинские памфлеты и теологические труды (summae) Иштвана Сегеди Киша, созданные им в 1560-х гг. в крошечном селении Рацкеве (чуть южнее Пешта — в то время османская провинция), были признаны достойными публикации в Базеле (1585) и стали учебными материалами для протестантских центров Западной Европы.

Возможно, самым значительным вкладом Реформации в историю венгерской культуры стала ее пропаганда национальных наречий и диалектов в качестве языка интеллектуального общения. Эта пропаганда привела к резкому улучшению всей системы школьного образования и к созданию целой отрасли книжной культуры, основанной на печатном слове. Привязанность Лютера к народному языку и словоупотреблению в Венгрии нашла почти мгновенное понимание. Автором первой грамматики венгерского языка, опубликованной в 1538 г., был не кто иной, как Матьяш Девай Биро, «венгерский Лютер». Три года спустя был издан первый полный венгерский перевод Нового завета, хотя перевод всей Библии, выполненный Гашпаром Каролем, священником из Вижоя, был закончен лишь к началу 1590-х гг. И именно этот перевод заложил грамматические стандарты и стилевые параметры, подхваченные протестантской письменностью и ставшие на долгие времена основополагающей нормой венгерского литературного языка.

Все протестантское вероучение уделяло особое внимание развитию и функционированию системы образовательных учреждений всех уровней. Даже в самых бедных приходских школах самых маленьких сел можно было найти превосходных школьных учителей. Причем молодым людям, избравшим специальности священников или педагогов, отныне не было надобности искать высшее образование за границей: в стране уже имелся целый набор хороших лютеранских, кальвинистских и антитринитарианистских колледжей, самыми знаменитыми из которых стали учебные заведения в Папе, Шарошпатаке, Дебрецене, Коложваре и Брашшо (Брашов). Сеть учебных заведений бесперебойно обслуживалась многочисленными передвижными или стационарными типографиями, создававшимися при дворах магнатов или в самих колледжах, а позднее и как чисто коммерческие предприятия, принадлежавшие священникам или бюргерам (например, типографии Иоханнеса Хонтеруша или Гашпара Хелтаи, видных протестантских литераторов). Между 1529 г., когда после эфемерных попыток конца XV в. типографское дело в Венгрии было, наконец, снова налажено, теперь более основательно, и 1600 г. в стране было опубликовано почти 900 наименований книг, из которых примерно 60 % религиозного содержания. Они были рассчитаны на обслуживание не только потребностей образования, но и чисто ренессансной любознательности растущей и изменяющейся читательской аудитории. Организация публичных городских библиотек, к великому изумлению гостей, финансируемых из казны таких городов, как Бартфа (Бардеево) или Эперьеш (Прешов), а также распространение частных книжных коллекций свидетельствуют о появлении знакомого нам типа «читателя»: человека, берущего в руки книгу из чистой любознательности, подобно тому как политик знакомится с изданием по астрономии, бюргер — со справочником по артиллерии, магнат — с теологическим сочинением, а все вместе в Венгрии XVI в. — с изданиями, публикующими карты и атласы новых, только что открытых районов земного шара. И, наконец, следует сказать о тех серьезных экономических предпосылках, без которых создание массовой книжной культуры было бы совершенно невозможно: «обычной книгой» во времена Матьяша считался иллюстрированный рукописный сборник, стоимость которого равнялась целому состоянию, а всего столетие спустя печатное издание Гомера можно было купить на рынке по цене, равной стоимости килограмма мяса или галлона вина.