История вермахта. Итоги

При этом охотно упускалось из виду то, что вермахт ни в коем случае не был использованным в преступных целях инструментом всемогущего диктатора, как это пытались выставить его защитники после войны. В действительности сама армия до конца была решающим фактором власти. «Если бы генералитет сказал: „Все! Конец!" — анализирует историк Генрих Швендеманн, — тогда все действительно закончилось бы. Тогда Гитлер смог бы делать то, что он хотел, — а в одиночку он не смог бы ничего. Но вермахт был с ним до конца. Между вермахтом и нацистским руководством больше не было никакой дистанции. Вермахт был также впутан в преступления режима и поэтому, несмотря ни на что, продолжал эту войну».

Но тем самым вооруженные силы Гитлера причиняли многомиллионные потери, горе и бедствия не только своим непосредственным противникам в войне. В конце стратегия была уже обращена против собственного населения. «В принципе вся стратегия вермахта вела к самоуничтожению, — утверждал историк Швендеманн, — Стратегии, которая смогла бы привести к успеху, уже давно не существовало. Из военных и политических соображений уже давно необходимо было положить конец этой войне. Но война продолжалась в социально-дарвинистском смысле: ведь борьба до самого конца всегда была основой идеологии национал-социализма. Шанс выжить есть только V самой сильной расы, все остальные должны погибнуть».

Это последнее идеологическое изменение всех первоначально провозглашенных военных целей не осталось лишь игрой больного воображения. Оно оказывало самое обширное, мрачное и до сегодняшнего дня ужасающее воздействие. Только в течение последних четырех с половиной месяцев войны в 1945 году погибло свыше 1,3 миллиона немецких солдат, что составило четверть всех немецких потерь на этой войне. В фазе, в которой вермахт уже был с оперативной точки зрения практически парализован, в которой его военная авиация буквально стояла на земле, в которой почти каждый большой город подвергся постоянным бомбардировкам, в которой верховный главнокомандующий, сидя в своем Берлинском бункере, действовал не посредством стратегических приказов, а с помощью далеких от действительности заклинаний, его армия несла свои самые большие потери. Вместо того чтобы сдать оружие, она, кажется, направляла все свои последние силы против себя самой. «Борьба до гибели» слишком часто превращалась в «гибель как цель боя».

Поезд, следующий в Москву

Фотографы

Флаги

Нюрнберг

Естественно, на всех ступенях иерархии существовали благоразумные военачальники, которые элегантно и мягко избегали исполнения карательных задач; повсюду прежде всего старые солдаты беспокоились о том, чтобы сберечь свою шкуру и шкуру своих товарищей до наступления мирного времени; естественно, фанатизм снова и снова противостоял разуму. Тем не менее вермахт как организация и ее офицерский корпус были, как правило, без особого сопротивления поставлены на службу разрушительной для самих себя стратегии «борьбы до-последнего». Спасение находящегося под угрозой населения — недостаточное в этой ситуации оправдание свершившемуся факту.

«Прусский офицер старой школы, — констатирует в своих воспоминаниях Юрген Барнсторф — Брандес, солдат штаба Шернера, — был отцом своих солдат. Он смотрел, чтобы потери были минимальны. Национал-социалисты сделали все с точностью до наоборот, иногда используя своих солдат как пушечное мясо. Типичные приказы об упорном сопротивлении, как „Этот город должен удерживаться, пока не погибнет последний человек!“ — это было абсолютно непрусское!»

При этом именно эта армейская традиция, в верности которой клялись немецкие солдаты, сформировала подавляющее большинство солдат армии Гитлера, а они опирались и взывали к ней. На основании почти архаичного представления о самом себе как лояльном, аполитичном служителе в форме солдаты вели войну разрушения, уничтожения, а в конце и самоуничтожения, которые подорвали большинство устоев ведения военных конфликтов. По сегодняшним оценкам, во всем мире в течение шести лет погибло свыше 60 миллионов человек, до сих пор абсолютно невообразимое число. С огромным чувством преемственности, солдатским снаряжением и упрямой верой в приказ вермахт позволил превратить себя в эффективный инструмент этой самой убийственной войны в мировой истории.