История викингов. Дети Ясеня и Вяза

В 1018 или 1019 году Харальд умер в Дании, и, чтобы обезопасить королевство, Кнут в том же году отправился домой. Чтобы оплатить расходы на содержание своего флота, он взимал с англичан огромную дань — упоминания об этом остались даже на шведских рунических камнях. На памятнике из Оркесты в Уппланде говорится о человеке по имени Ульф, который «взял гельд в Англии» у трех предводителей — Тости, Торкетиля и самого Кнута.

Приняв датскую корону, Кнут получил контроль над огромными территориями — по сути, империей Северного моря. Он правил ею как истинный европейский христианский монарх. В 1029 году Норвегия снова слилась с датскими владениями. Амбиции и планы Кнута увековечены в одном из самых необычных памятников эпохи викингов: мемориальной книге (liber confraternitatis, или Liber Vitae), подаренной королем и его женой собору Нью-Минстер в Винчестере (фактически главной церкви государства) в 1031 году в знак поддержки церкви светской властью. На странице с посвящением в этой книге размещен первый имеющийся у нас портрет короля викингов с натуры. Кнут стоит у церковного алтаря, и слетающий ангел возлагает ему на голову корону, а другой рукой указывает вверх на Бога в небесах, обозначая тем самым, что король правит с непосредственного Божьего соизволения. Правой рукой Кнут обхватывает подаренный монахам огромный алтарный крест — листок золотой фольги и сегодня блестит все так же ярко. Щедрость короля не вызывает сомнений, он образцовый покровитель церкви и искусств. Но другой рукой он крепко сжимает рукоять вложенного в ножны меча. Он пришел в собор вооруженным — прагматичный политик, готовый подтвердить свои притязания. Добавляя этой сцене еще больше глубины, по другую сторону от алтаря стоит королева Эмма — жена Кнута и вдова короля Этельреда, его противника в борьбе за королевство; женившись на супруге покойного врага, викинг подтверждает свою «английскость».

Кнут оставался на английском троне до своей смерти в 1035 году, но уже при его жизни его империя начала слабеть и не пережила его. Самая большая территория, до этого времени бывшая во власти одного скандинавского правителя, снова распалась на части. Норвегию и Данию Кнут еще при жизни подарил двум своим сыновьям, но через несколько лет после его смерти один из них также умер, а второй был свергнут. Третий сын, Хардакнут, унаследовал Англию и заключил с новым королем Норвегии Магнусом Олафссоном шаткий договор, согласно которому и те и другие земли должны были отойти тому из них, кто проживет дольше (не лучшее условие для мирного существования).

В 1042 году Хардакнут умер от апоплексического удара во время попойки, и Магнус предъявил свои права на Данию. Английская знать воспользовалась случаем и вернула себе трон, посадив на него Эдуарда Исповедника, сына королевы Эммы от первого брака с королем Этельредом. Эдуард правил более 20 лет, но после его смерти в 1066 году появление множества претендентов на английский престол (потомки Магнуса из Норвегии, отдаленные родственники английской королевской фамилии из Нормандии и саксонские вельможи) создало предпосылки для двойного вторжения Харальда Сурового и Вильгельма Завоевателя. Через 270 лет после Линдисфарна и более 300 лет после Салме маятник западноевропейской истории раскачивали норвежец, бывший командир варяжской стражи, и викинг в пятом поколении, потомок Ролло, чья армия стояла на Сене.

Эпоха викингов, даже как искусственно созданный исторический конструкт, никогда не отличалась последовательным течением и упорядоченностью.

На арене скандинавской политики ее завершение действительно началось со смерти Свена и закончилось смертью его сына Кнута. Эти люди уже были хорошо знакомы европейским королевским фамилиям, даже если их не считали ровней. То же можно сказать обо всей Скандинавии. С одной стороны, она преобразилась до неузнаваемости и уже ничем не напоминала ту массу крошечных государств, которым кое-как удалось преодолеть кризисные десятилетия VI века. К середине XI века Норвегия, Швеция и Дания стали политической реальностью, и только некоторые части Свеаланда и центр в Уппсале продолжали как минимум формально сопротивляться принятию христианства.

Но с другой стороны, на более глубоком уровне Север все еще придерживался старых обычаев и старого образа мыслей. Элементы диаспоры процветали в других странах, и не все они находились под властью скандинавских королей — еще жива была другая, более древняя эпоха викингов. Некоторые люди не забыли своих fylgjur, духов-хранительниц, живущих внутри каждого человека, и последняя глава нашей саги о викингах рассказывает о тех местах, где они все еще живут сегодня.

17. Земля огней и виноградных лоз

Пока в Скандинавии складывались новые нации, сочетающие идею государственного единства и происхождения королевской власти от христианского Бога, в Северной Атлантике люди открывали совершенно иные миры.