История Византии

Однако более серьезную проблему представлял Райнальд Шатильонский, князь Антиохийский. Младший сын незнатного французского дворянина, Райнальд присоединился к Второму крестовому походу и затем решил остаться на Востоке. Там он мог бы прожить всю свою жизнь в безвестности, если бы не гибель Раймунда Антиохийского, который в 1149 г. оказался вместе с войском окружен силами эмира Нуреддина. Череп Раймунда, заключенный в серебряную оправу, был послан Нуреддином в качестве подарка багдадскому халифу. Хотя после этой победы эмир не пошел далее маршем на Антиохию, было ясно, что вдове Раймунда Констанции следовало как можно скорее найти нового мужа. Она сама желала этого более всего – несмотря на то что у нее было уже четверо сыновей, ей исполнился только двадцать один год, – но лишь в 1153 г. вдова положила глаз на Райнальда.

С самого начала тот проявил себя ненадежным и безответственным человеком. Он обещал Мануилу взамен за признание должным образом наказать Фороса; вместо этого Райнальд все с тем же Форосом подготовил военную экспедицию против мирного, процветающего Кипра – там франки совместно с армянами предались такой оргии разрушений и осквернений, какой остров до сих пор еще не знал. Неудивительно, что император двинул армию на Киликию, преисполненный жажды отмщения.

Но если Мануилом владел гнев, то Райнальда охватила паника: имперская армия являлась слишком сильной, чтобы ей можно было сопротивляться. Единственная надежда заключалась в проявлении униженной покорности – и Райнальд пришел в лагерь императора одетый в дерюгу. Мануил согласился помиловать его на трех условиях. Антиохийская цитадель должна быть немедленно сдана; городу надлежит предоставить воинский контингент для византийской армии; вместо латинского патриарха следует поставить греческого. Только когда Райнальд дал клятву по всем трем пунктам, ему даровали прощение и отпустили.

Несколько дней спустя король Балдуин III прибыл из Иерусалима. Они с Мануилом никогда до сих пор не встречались, однако Балдуин недавно женился на тринадцатилетней племяннице императора Феодоре. К тому времени ему исполнилось тридцать лет, это был умный, просвещенный правитель, с Мануилом его сближало наличие редкого обаяния. Между королем и василевсом сразу же возникло взаимопонимание, и Балдуин с удовольствием принял участие в церемонии вступления императора в Антиохию, состоявшейся в Пасхальное воскресенье, 12 апреля 1159 г. Празднования длились восемь дней. Мануил даже сделал жест в сторону франков: он организовал рыцарский турнир – вещь, неизвестную на Востоке, – во время которого, к ужасу своих подданных, лично принял участие в поединке. Мануил и Балдуин стали верными друзьями, и когда с последним на охоте произошел несчастный случай – он сломал руку, – василевс настоял на том, что сам будет лечить и выхаживать друга, как ранее это делал с Конрадом.

К тому времени, когда император покинул Антиохию, отношения между Византией и Отремером оказались настолько замечательными, каковыми никогда еще не были. Такими они могли бы и остаться, если бы Мануил двинулся теперь на Алеппо. Однако к нему явились послы Нуреддина: в обмен на перемирие эмир был готов освободить 6 000 000 пленных христиан и направить военную экспедицию против турок. Мануил принял это предложение и вернулся в Константинополь; его армия последовала за ним.

Легко можно представить реакцию франков. Как получилось, что император провел огромную армию через всю территорию Малой Азии и возвратился, не вступив в бой с врагом? Франки воздавали ему всевозможные почести, веря, что он уничтожит врага, угрожавшего их существованию. Вместо этого Мануил заключил сепаратный мир с врагом крестоносцев и оставил их на произвол судьбы.

Но какой бы роковой силой ни являлась Сирия для франков, для Мануила это была лишь одна из многих удаленных провинций. Он не мог позволить себе долго задерживаться в местах, расположенных в 500 милях от столицы, без особых на то оснований. Тем более что василевс получил сообщения о заговоре в Константинополе и проблемах на европейской границе. Во всяком случае, Нуреддин весьма удовлетворительным образом держал франков в страхе, а те оставались верными, только когда боялись. Да и сельджуки представляли собой намного большую опасность, чем атабег. В свете всех этих причин его предложение о союзе Мануил не мог отвергнуть.

Последующие события показали, что он был прав. Благодаря этому альянсу сельджукский султан Кылыч-Арслан II в 1162 г. оказался вынужден заключить договор, согласно которому он возвращал все греческие города, захваченные в последнее время, запрещал своим войскам делать набеги на византийские территории и соглашался предоставить имперской армии отряд для любого похода. Для того чтобы скрепить соглашение, султан нанес государственный визит в Константинополь.