История Византии

Симеону к этому моменту исполнилось двадцать девять лет, он был монахом, но на призыв взойти на трон не замедлил откликнуться. В Византии известие о занятии им престола встретили со вздохом облегчения, и все бы ничего, но вдруг Стилиан Заутца в 894 г. отдает монополию на торговлю с Болгарией двум своим протеже. Они резко повысили таможенные пошлины на все товары, импортируемые в империю, при этом сделав основным перевалочным пунктом Фессалоники – ранее им являлся Константинополь. Так одним махом византийцы положили конец торговому пути из Черного моря через Босфор в Золотой Рог; дорога же на Фессалоники была не только более протяженной – зачастую просто непроходимой. Симеон выразил протест, но Лев поддержал Стилиана, явно недооценив молодого князя. Уже через несколько недель болгарская армия вторглась во Фракию. Пришлось принимать экстренные меры. Выдающийся имперский военачальник Никифор Фока был срочно вызван из Южной Италии, плюс к тому император обратился за помощью к мадьярам. Этот дикий воинственный народ был северным соседом болгар, к которым мадьяры испытывали сильную антипатию. Их не пришлось долго упрашивать, чтобы они через Дунай вторглись на болгарскую территорию. Но если Лев обратился за помощью к варварскому племени, то точно так же мог поступить и Симеон. За землями мадьяр, на равнинах Южной Руси обитало еще одно кочевое племя – печенеги. Подкупленные болгарским золотом, они напали на тылы мадьяр. Те бросились назад, спасать жен и детей, но обнаружили, что путь блокирован печенежским войском. В конечном счете весь мадьярский народ направился на запад, двигаясь по обширной Паннонской равнине – территории нынешней Венгрии, где мадьяры живут до сих пор.

Когда с мадьярской угрозой было покончено, Симеон вновь обратил все свое внимание в сторону Византии. Никифор Фока был к тому времени неблагоразумно отозван Стилианом с болгарского фронта в Константинополь. Преемник Никифора Катакалон заметно уступал ему как военачальник, и в итоге Лев оказался вынужден просить Симеона о мире. После длившихся пять лет переговоров он был заключен – империя взяла на себя обязательство выплачивать большую ежегодную дань. Кроме того, закрылся фессалоникийский рынок, Константинополь вновь стал центром торговых отношений с Болгарией. Симеон продемонстрировал, что является силой, с которой следует считаться. Он серьезно ослабил византийское могущество как раз в тот момент, когда империи было необходимо мобилизовать все свои ресурсы для борьбы с арабами.

1 августа 902 г. пала Таормина, последний имперский оплот на Сицилии; на Востоке беззащитной осталась Армения, и мусульманские войска начали новое наступление на сопредельную с ней Киликию. Ситуация в Эгейском море была не лучше. Но самое страшное для Византии случилось в 904 г., когда грек-ренегат Лев Триполийский повел сарацинский флот через Геллеспонт в Мраморное море. Будучи в конце концов вытеснен оттуда византийцами, он направился к Фессалоникам. Город сопротивлялся три дня, но 29 июля оборона была прорвана. Страшная резня продолжалась неделю; только после этого захватчики взошли на свои корабли с награбленным добром и с более чем 30 000 пленных, оставив от второго города и порта империи одни дымящиеся руины.

Это было больше, чем несчастье, – это был позор. В спешном порядке разработали план военной кампании. Адмирал Гимерий проведет флотилию вдоль береговой линии до Антальи, там на суда взойдут сухопутные войска под командованием местного военачальника Андроника Дуки, после чего корабли продолжат путь на Тарс – порт, почти столь же значимый для сарацин, как и Фессалоники для византийцев, – который следовало уничтожить. Гимерий в должное время прибыл в Анталью и обнаружил, что Дука поднял восстание против Византии. Адмирал, будучи недостаточно хорошо экипированным, тем не менее продолжил свой путь. Несколько дней спустя он в пух и прах разгромил сарацинский флот, посланный для того, чтобы пресечь ему путь, после чего сжег Тарс дотла. Дука бежал в Багдад, где вскоре умер. Честь Византии была спасена.

У Льва между тем начались проблемы с Феофано. Он в общем-то никогда не любил жену, но теперь отношения с ней еще более ухудшились. Феофано, пытаясь, видимо, компенсировать отсутствие семейного счастья, обратила все свои помыслы к религии. И у нее это дошло до такой степени, что даже по византийским стандартам ее поведение выглядело достаточно нелепым. Ночью постели мужа Феофано предпочитала жесткую циновку в углу – там она ежечасно вставала для молитвы. Более неприемлемой супруги для молодого здорового принца трудно себе представить, к тому же Лев очень хотел иметь сына. Он почувствовал огромное облегчение, когда она удалилась в монастырь во Влахернах, где скончалась 10 ноября 897 г. Лев устроил для нее пышные похороны.