История Византии. Том I

Иконоборчество родилось как движение народных масс. Подобно тому, как протест против произвола императорских чиновников выражался в низвержении императорских статуй, оппозиция господствующей церкви издавна связывалась с отвержением икон. Все ереси IV—VII вв.— несторианская, монофиситская и монофелитская — решительно отвергали почитание икон. Это вражда к иконам, священным изображениям на драгоценных сосудах и раках, отражала также протест против роскоши в церкви. Господствующая церковь имела главный центр в Константинополе, откуда и исходил социальный гнет в то время, пока еще относительно слабо развилась сеньориальная эксплуатация. К тому же среди населения Малой Азии было много выходцев из Сирии, где чувствовалось влияние мусульманской религии, отвергающей поклонение предметам изобразительного искусства. Наибольшей остроты еретическое движение, притом в самой радикальной форме, достигло в Армении, где сильны были традиции Мани и Маздака. Еретические движения, начинаясь с критики обрядовых, бытовых или догматических принципов церкви, противопоставляли «испорченности» духовенства внутреннюю религиозность; проповедь правды, справедливости и борьбы со «злом» содействовала внутреннему сплочению общины, объединению тружеников в борьбе с социальным гнетом.

Народное недовольство было использовано борющимисяза власть прослойками эксплуататоров. Фемная провинциальная военно-землевладельческая знать и провинциальное духовенство стремились оттеснить с руководящих позиций константинопольскую сановную знать. Хотя высшие военные должности империи уже перешли в руки провинциальных малоазийских и армянских землевладельцев, столичная церковь, возглавляемая патриархом Германом, была тесно связана с константинопольскими собственниками домов, кораблей и проастиев. Недовольство иконопочитанием в широких массах Малой Азии и Армении было использовано для наступления против столичной церкви.

В 724 г. ряд малоазийских церковных иерархов выступил против иконопочитания. В 726 г. Лев публично поддержал малоазийское духовенство. Начался конфликт между императором и патриархом Германом, который усматривал в иконоборчестве злейшую ересь. Неизвестно, отдал ли император соответствующее распоряжение или же наиболее решительные противники иконопочитания начали действовать самостоятельно, но в центре Константинополя, в Хал-копратии, иконоборцы попытались уничтожить икону Христа. Произошло столкновение: фанатики растерзали лиц, снимавших почитаемый образ. Последовали репрессии. Несмотря на противодействие римского папы Григория II, император продолжал наступление, 17 января 730 г. Лев III собрал заседание синклита, так называемый силенций, и предложил высшей знати подписаться под эдиктом, запрещающим иконопочитание. Патриарх Герман категорически отказался: он был смещен и заменен иконоборцем Анастасией. Таким образом, отмена культа икон была проведена законодательным путем⁸, хотя и не получила еще формального церковного утверждения.

Императорская власть использовала иконоборчество для укрепления своих политических позиций, для подчинения себе церкви. Вместе с тем она использовала иконоборчество и для укрепления своих экономических позиций. Борьба против почитания икон давала возможность присваивать церковные сокровища: утварь, оклады икон, раки с мощами святых. В условиях известной натурализации хозяйства и отлива золота за пределы империи (в форме дани арабам, оплаты наемных дружин, в результате постоянных грабежей) императорская власть испытывала нехватку драгоценных металлов: начиная с Ираклия византийские василевсы пытались обратить на государственные нужды богатства церкви.

Но только ли церковные сокровища присваивали иконоборцы? Не проводили ли они также конфискацию и, более того, секуляризацию церковных и монастырских земель? Разумеется, в качестве карательной меры проводилось закрытие мятежных монастырей с конфискацией земель, о секуляризации церковно-монастырского землевладения. Церковь вовсе не лишилась своих поместий; наоборот, полемисты-иконопочитатели обличают иконоборческих епископов в стяжательстве, в том, что те имеют обширные имения и все внимание обращают на ведение хозяйства в своих поместьях. К тому же не следует преувеличивать размеры монастырских хозяйств, конфискация которых была бы соблазнительной для императорской власти: значительная часть монастырей в Малой Азии и на Балканах лежала после опустошительных набегов VII — начала VIII в. в развалинах. Проблемой того времени была скорее незаселенность земли, нежели ее нехватка: государство не знало, что делать с обширными невозделанными пространствами.