История Византии. Том II

Охлаждение населения к Фоме отразилось на ходе восстания. Фома продолжал военные действия, но летом 823 г. должен был снять блокаду Константинополя. С остатками войска он отступил в Аркадиополь, все еще угрожая столице. Однако в среде восставших начался разброд, в конце 823 г. Фому выдали, и Михаил предал его мучительной казни.

Сопротивление сторонников Фомы продолжалось и после его казни. Только в 825 г., после падения последнего оплота восставших — Каваллы, с движением было покончено.

Первое антифеодальное восстание было подавлено благодаря сплочению сил константинопольской аристократии и фемной знати. Подавление восстания сопровождалось конфискациями имущества тех, кто примкнул к восставшим, при этом конфискованные земли немедленно передавались военным, сторонникам Михаила[144]. Фемная знать вышла из этих событий значительно окрепшей.

Восстание Фомы способствовало сближению иконоборцев и иконопочитателей. Михаил освободил из заточения Феодора Студита и его сторонников, а Феодор Студит в свою очередь писал во время блокады Константинополя: «Теперь не время возобновлять прошлые споры. Это приносит смуты. Теперь время единомыслия!»[145].

После подавления восстания Михаил стремился не разжигать религиозных споров и предоставлял каждому относиться к иконам такт как тот хочет. Иконы не конфисковывались, однако требовалось, чтобы в храмах их привешивали достаточно высоко во избежание извращенных форм поклонения[146]. Все споры об иконах были запрещены. Выдвигались идеи компромисса. Так, Студит сообщает, что он познакомился с одной книгой иконоборца, в которой говорится, что иконы нужны только в назидание простому народу, а не для просвещенных. Впрочем, Студит отверг такую форму компромисса[147].

Но терпимость к иконопочитанию не означала прекращения борьбы против городской знати. Ряд знатных и богатых лиц был обвинен в сочувствии Фоме и под этим предлогом выслан из столицы, их имущество было конфисковано[148]. Власть иконоборческой знати значительно окрепла, и это дало возможность основанной Михаилом II Аморийской династии продолжать политику иконоборчества еще два десятилетия.

Гражданская война в Византии 820–825 гг. не могла не отразиться на военной мощи страны. Особенно жестоким ударом явилась гибель большей части флота в упорных боях под Константинополем. Это привело к ослаблению Византии на море. В 823 г. египетские мусульмане предприняли поход против Крита и около 826 г. овладели им. Это была тяжелая потеря для Византии, потому что Крит стал пиратским государством и морская торговля Византии оказалась почти парализованной. В то же время началось вторжение африканских мусульман в Сицилию. Византия не смогла послать нужные военные силы, и большая часть острова попала в руки арабов[149].

Сын Михаила II — Феофил, который вступил на престол в октябре 829 г., был учеником Иоанна Грамматика, будущего патриарха, видного идеолога иконоборчества. Иконопочитание он считал невежеством, а монахов — социально опасным элементом.

Иконопочитание было запрещено. Особенно преследовалась религиозная живопись. Но Феофил был далек от вольнодумства Константина V или Михаила II; страстный любитель церковной музыки, он сам был видным церковным композитором. Отношение Феофила к монашеству было двойственным: он боролся с фанатиками-иконопочитателями, сослал в 838 г. часть столичных монахов в провинцию. Но вместе с тем при Феофиле строили новые обители, опальные вельможи постригались в монахи и даже у самого императора были собственные монастыри.

Изгоняя из городов монашество — верного союзника городской знати, Феофил объективно содействовал распространению монастырей в провинции и тем самым — упрочению крупной собственности в деревнях. Монастырь, воздвигнутый в сельской местности, силою вещей становился феодальным сеньором и союзником фемной знати в ее политических устремлениях, тогда как городские и подгородные монастыри полностью являлись собственностью именитых горожан.

Феофил любил выступать в роли борца за сохранение законности, защитника бедноты от городской знати. Он ходил переодетым по городу, лично расспрашивая о несправедливостях, и публично наказывал виновных. Это являлось пропагандой личной власти императора в ущерб синклиту и городской сановной знати. Но вряд ли Феофил такими мерами личного воздействия мог добиться справедливости — страшные насилия, сопровождавшие преследование еретиков, лучше всего характеризуют его правление.

Феофил опирался на фемную знать Анатолика, центром которого был Аморий. Окружение Феофила состояло из анатолийских землевладельцев. Торговлю он считал занятием, унизительным для аристократа. Когда Феофил узнал, что его жена приобрела торговое судно, он приказал сжечь этот корабль с товарами.