История Византии. Том III

О внутренней жизни Эпирского царства и Фессалоникской империи, как и о внутренней политикеих правителей в 1204—1261 гг., известно очень мало. Сохранившийся от этого времени актовый материал относится лишь к Южной Македонии, которая постоянно в течение этого периода переходила то в руки Болгарии, то во власть Никейской империи и лишь временно принадлежала Эпирскому царству и Фессалоникской империи.

Ограничены Охридской областью и ближайшими районами и акты Болгарской архиепископии. Эта территория к тому же входила в пределы Эпирского царства также лишь эпизодически. Нарративных же греческих памятников, которые принадлежали бы авторам, жившим в этих государствах, не сохранилось. Некоторое представление о внутренней жизни Южного Эпира дают лишь акты Навпактской митрополии и письма навпактского митрополита Иоанна Апокавка (см. стр. 6). Крупные феодальные владения располагались на территории упомянутых государств неравномерно. Они охватывали преимущественно равнинные плодородные земли Средней и Южной Македонии, Фессалии и Южного Эпира. Здесь лежали обширные поместья членов императорской семьи, Комнинов, Ангелов, Дук, а также Малиасинов, Гаврилопулов, Петралифов, связанных с императорской семьей узами родства⁵⁰. В феме Никополя огромные пространства плодородных земель принадлежали церкви, в Южной Македонии — афонским монастырям. Поместья светских феодалов представляли собой почти независимые от центральной власти экзимированные территории, собственники которых одновременно обладали высшей административной, судебной и военной властью не только в своих владениях, но и в их округе.

На территории Эпирского царства были намного резче контрасты в уровне социально-экономического развития разных областей, чем в Никейской империи. Здесь местами было более развито феодальное землевладение, и здесь же сохранилось гораздо больше свободного крестьянства, особенно в малодоступных районах Эпира. Документы, вышедшие из-под пера архиепископа Димитрия Хоматиана, свидетельствуют прежде всего о свободном населении среднемакедонских городов и деревень⁵¹.

Особенно резко отличался Эпир от других провинций Византийской империи по этническому составу населения. В Средней, а отчасти и Южной Македонии преобладал славянский элемент, в Среднем и Южном Эпире и в Фессалии — греческий. В Северном Эпире большинство составляли албанцы. Кроме того, в Фессалии (так называемой Великой Влахии), а также в Македонии и Эпире было немало кочевых и оседлых влахов. В среде албанского и валашского населения Эпирского царства еще сохранялись пережиткиродоплеменных отношений.

Все это обусловливало сложную и своеобразную картину социальной жизни Эпирского царства. И в экономическом, и в политическом отношении эта территория отличалась более рыхлой структурой и более острыми противоречиями. Господствующий класс этих областей бывшей Византийской империи был гораздо менее консолидирован, чем на востоке. Правители Эпирского царства и здесь раздавали земли, населенные крестьянами, своим знатным сторонникам, многие из которых прибыли как эмигранты из занятых латинянами областей. Здесь также возникали прониарские владения⁵². Но неизвестно, приняла ли раздача прений характер регулируемой государством прониарской системы. Во всяком случае раздача иронии не стала основой внутренней политики государей Эпирского царства и Фессалоникской империи. По-видимому, и владельцы родовых и пожалованных в собственность поместий были здесь гораздо более независимы от центральной власти.

Центробежные тенденции проявлялись в Эпирском царстве гораздо отчетливей, и центральная власть меньше противодействовала им. Менее зависимы от государя были, вероятно, и прониары, которые совершенно бесконтрольно творили суд и расправу над своими крестьянами⁵³. О слабости центральной власти говорит тот факт, что в Эпирском царстве крупные светские землевладельцы нередко силой захватывали церковные и монастырские земли. Брат Феодора Ангела (в 1215—1224 г. — правитель Эпирского царства, в 1224—1230 — фессалоникский император) Константин Дука отнимал церковные земли, конфисковывал монастырские ценности, собирал невиданные ранее налоги и даже изгнал из Навпакта главу духовенства западного греческого государства — навпактского митрополита⁵⁴.

На территории Эпирского царства и Фессалоникской империи находился ряд крупных городов (Фессалоника, Диррахий, Охрид, Арта — столица Эпира, Навпакт, Ларисса), но об их внутренней жизни в 1204—1261 гг. почти ничего неизвестно. Правители западных греческих государств не ограждали отечественное ремесло и торговлю от иностранной конкуренции. Венецианцы и дубровчане обладали здесь почти такими же льготами, какие имели в Константинополе купцы Республики св. Марка перед 1204 г. (см. гл. 7).

Огромную власть в городах имели архонты — землевладельцы, мало связанные с торговыми и ремесленными кругами горожан. Фессалоникская торговая знать была недовольна правлением