История Византии. Том III

Уже в 20-х годах XIV в. в поземельных сделках крестьян с монастырями расчеты нередко велись на итальянские дукаты. К 1335 г. содержание золота в иперпире упало до 50%, а затем еще ниже. В обращении находилась обрезанная, неполноценная монета, принимавшаяся навес. За монету чистого золота требовали три иперпира²³, за флорентийский золотой брали более двух иперпиров. Нередко купцы вообще отказывались принимать иперпир в уплату за товары²⁴. Правда, в самом Константинополе (возможно, благодаря проведенному Андроником II улучшению золотого содержания монеты в середине XIV в.), по свидетельству флорентийского купца Бальдуччи Пеголотти, основной денежной единицей все еще оставался иперпир²⁵.

Однако все чаще сами византийцы в заключаемых между собой сделках ставили условием, чтобы продажная цена вносилась иностранными монетами, флоринами или дукатами

²⁶

.

Отражением экономической слабости Византии являлся сам внешний облик ее столицы. Хотя Михаил Палеолог после отвоевания Константинополя израсходовал немалые средства на восстановление его стен, дворцов, церквей и монастырей (см. гл. 5), в царствование правнука Михаила Андроника III в городе все еще зияли раны, нанесенные ему крестоносцами. Некоторые императорские дворцы и палаты знатных лежали в развалинах и были превращены в клоаки, а здания патриархии, окружавшие храм Софии, были разрушены или сравнены с землей.

Путешественники, приезжавшие в Константинополь в первой половине XV столетия, также рассказывают, что в городе было много пустырей и развалин; даже в центральных кварталах города встречались сады и засеянные участки. Они отмечали также бедность и плохую одежду столичных жителей.

С конца XIII в. Константинополь нередко испытывал серьезные затруднения с продовольственным снабжением. Предоставление Генуи и Венеции права свободного вывоза из империи хлеба и другого продовольствия ставило византийскиегорода в тяжелое положение. Галата держала под своим контролем все суда, доставлявшие в Константинополь зерно из Северного Причерноморья и с фракийского побережья. Снабжение Константинополя хлебом по Черному морю в основном находилось в руках гэнуэзских и венецианских купцов. Известно, что во время конфликта, возникшего между генуэзцами и венецианцами в 20-е годы XIV в., когда последние на две недели закрыли Геллеспонт для прохода судов, «подвоз хлеба был остановлен, и в Константинополе начался немалый голод»²⁷: потеря генуэзцами в 1344 г. Таны немедленно вызвала в Византии нехватку зерна и соленой рыбы.

Патриарх Афанасий, прямо обвиняя латинян в плохом обеспечении столицы продовольствием, рисует в своих письмах мрачную картину жизни константинопольского населения, страдавшего от голода: «Улицы и переулки заполнены людьми, истощенными от голода, валяющимися за земле, часто прямо в грязи... Все они просили меня воспрепятствовать вывозу хлеба из столицы и умоляли обратиться с этим требованием к императору»²⁸. Хотя Андроник II издал указы о контроле за хлебной торговлей, положение не улучшилось. В последующих своих письмах Афанасий снова сетовал на то, что торговцы хлебом, пользуясь продовольственными затруднениями, повышали цены на хлеб и пекли его с примесью соломы или из прогнившего зерна²⁹. Положение усугублялось тем, что в Константинополь устремлялось население, бежавшее из Малой Азии от турок. Посетивший Константинополь около 1303 г. Рамон Мунтанер писал, что по городу бродили или валялись в грязи, стеная от голода, беженцы из Анатолии³⁰.

Во второй половине XIV в., после захвата турками-османами Галлиполи, весь контроль над морским

подвозом хлеба к Константинополю перешел в их руки³¹. В письме от 1391 г. Димитрий Кидонис писал: «Все в невероятном беспорядке и трудно найти на свете подобие того хаоса, который царит в столице». Глубокое обнищание и крайне тяжелые условия жизни для подавляющей массы населения были характерной чертой Константинополя последних столетий существования Византии.

Население столицы, заметно поредевшее еще в 1204 г., после захвата города латинянами, когда значительная часть жителей погибла или бежала, никогда уже не достигало прежней численности. Многократные и тяжелые эпидемии чумы, свирепствовавшие с 1348 по 1431 г., систематически повторявшиеся голодные годы привели к резкому уменьшению населения. В 1453 г., во время осады Константинополя турками, на защиту города встало всего лишь около пяти тысяч мужчин-греков. Население Константинополя в XV в. составляло примерно 40—50 тысяч человек³².