История Византии

Однако когда известие об этом достигло Рима, папа Евгений пришел в ужас. Получалось, что обещанная им помощь Византии так и не оказана. Папа немедленно освободил короля Владислава от данной им султану клятвы и приказал продолжать Крестовый поход. Владиславу следовало бы отказаться — личный состав его армии к этому времени сократился до критического уровня, — но он сделал так, как распорядился папа, и в сентябре возобновил Крестовый поход. Крестоносная армия прошла через Болгарию к Черному морю и расположилась в окрестностях Варны, где Владислава должна была ожидать союзная флотилия.

Однако она в это время сражалась в другом месте: Мурад решил в спешном порядке передислоцировать свою армию из Анатолии, и союзная эскадра пыталась помешать ему пересечь Босфор. Ей это не удалось. Переправившись через пролив, 10 ноября 1444 г. войско султана напало на крестоносцев. У христиан, значительно уступавших туркам в численности, не было шансов. Владислав пал на поле боя; его армия была уничтожена; из военачальников только Яношу Хуньяди удалось спастись вместе с горсткой воинов. Последний Крестовый поход (и единственный — организованный против турок в Европе) закончился катастрофой.

Для Иоанна Палеолога это означало крах всей его дипломатии, конец всех его надежд. Василевс только теперь осознал, что он, совершенно ничего не добившись, предал свою церковь и навлек на себя ненависть и презрение подавляющего большинства византийцев. Но это было еще не все — окончательное унижение он испытал несколько позже. Когда султан вернулся из похода, то именно Иоанну, его верному вассалу, пришлось поздравлять Мурада с победой.

Одиннадцать дней спустя, 31 октября 1448 г., Иоанн умер в Константинополе. Хотя ему было только пятьдесят шесть лет, разочарования последнего времени превратили его в унылого, потерявшего всякий интерес к жизни человека. Уже не могло идти и речи о новых Крестовых походах; теперь никто не верил в то, что империю можно спасти. И было достаточно много таких, кто считал, что ее и спасать не стоит.

Из числа всех византийских императоров внешность Иоанна наиболее известна — благодаря ее изображению на знаменитой фреске Беноццо Гоццоли[106] «Шествие волхвов» в капелле дворца Медичи-Риккарди во Флоренции. Можно усомниться в том, что он по праву заслужил свою посмертную известность. Мануил II как-то заметил, что империи нужен не великий василевс, а хороший управляющий; Иоанн не являлся ни тем ни другим. Впрочем, ситуация давно уже стала для Византии безнадежной, и, возможно, именно поэтому, что бы Иоанн ни пытался сделать, все было обречено на провал. Византия, раздираемая внутренними противоречиями, испытывавшая постоянную внешнюю угрозу, превратившаяся в почти неразличимое пятнышко на карте Европы, теперь ждала завершающего удара. И судьба с ним не задержалась.

29 Падение (1448–1453)

Иоанн VIII умер бездетным. Из пяти его братьев самый старший, Феодор, ушел из жизни на четыре месяца раньше его; второй брат, Андроник, умер, еще будучи молодым, в Фессалониках. Из троих оставшихся в живых — Константина, деспота Мореи, Димитрия и Фомы — Иоанн определил наследником престола Константина. Крайне амбициозный Димитрий сразу же выдвинул свои притязания на трон, но его мать, императрица Елена, в итоге поддержала Константина, одновременно заявив, что будет осуществлять регентские полномочия до его прибытия в Константинополь. Обнаружив, что и Фома также выступает против него, Димитрий был вынужден смириться.

В Морею отправились два посланника, облеченные полномочиями присвоить Константину титул императора. Естественно, они не могли организовать каноническую церемонию коронации: в Мистре не имелось своего патриарха, — и эта церемония, проведенная 6 января 1449 г., была гражданской. Но Константин XI Драгаш — он всегда предпочитал использовать фамилию своей сербской матери — в принципе не мог быть официально коронован. Православная церковь со времен Флорентийского собора находилась в расколе: патриарх Григорий III, ярый сторонник унии, был ненавистен большей части своей паствы как предатель. Сам Константин никогда не осуждал унию; если, выступая за нее, можно повысить шансы на получение помощи Запада, то, естественно, его долгом было придерживаться этой линии. Но цена прозападного курса оказалась слишком высока. Противники унии отказывались молиться за него. Не будучи коронован, Константин не имел морального права требовать преданности к себе от ортодоксально настроенных верующих, как и вообще от кого-либо из своих подданных. А если бы его короновал, как и положено, патриарх Григорий, могла быть спровоцирована гражданская война в тот момент, когда Византии угрожал самый беспощадный из ее врагов.