История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

Но всё же это была армия, и смелый командир умел подчинить своей воле даже такую вечно колеблющуюся среду. Последующие события показывают, насколько внешние обстоятельства могли влиять на боеспособность римской армии. Пока византийские солдаты выбирали новых командиров и решали, что им делать дальше, персы, легкомысленно надеясь на отсутствие достойного противника, сделали набег на город Константину. Но Герман уже овладел ситуацией и с отрядом всего в 1 тыс. воинов отразил это нападение. Почувствовав удачу, он тут же сам сделал набег на персидские земли, который увенчался успехом. Прибывший — и очень своевременно — посланец императора св. Маврикия с солдатским жалованьем в прежнем размере ещё более смягчил войско. Персидский полководец Маруз, не почувствовавший изменения в обстановке, вновь попытался овладеть римским лагерем, но получил достойный отпор, потерял много воинов убитыми и 3 тыс. пленными и сам пал в бою. В довершение всех для персов бед римские пленники, взятые варварами в плен в 573 г. при осаде крепости Дары, находившиеся в заключении в Гилигерде, что в области Бизаке, внезапно каким-то чудесным способом освободились, перебили стражников и, дойдя до римского лагеря, воссоединились с соотечественниками. Ликование было полным: войско окончательно примирилось с императором, прислав ему в качестве дара захваченные персидские знамёна, голову несчастного Маруза и часть добычи[472].

Но стоило св. Маврикию попытаться вновь вернуть в армию Филиппика (видимо, по недоверию или в силу некоторой неосмотрительности он не считал возможным закрепить за Германом судьбой дарованный ему статус главнокомандующего), как волнения вспыхнули с новой силой. Более того, солдаты поклялись друг перед другом ни при каких обстоятельствах не признавать Филиппика своим командиром, и тогда тот вернулся в Тарс. Ситуацию спас Антиохийский патриарх Григорий (610–620), просивший представителей армии прибыть для переговоров в город Литабры, находившийся в 50 км пути от Антиохии.

Там он обратился к легионерам с горячей речью, в которой, между прочим, сказал следующее: «Царь вас призывает, обещая простить всё случившееся, рассматривая вашу преданность государству и мужество на войне как символ мольбы и как масличную ветвь и давая вам в качестве самого верного залога прощения такие слова. Он говорит, что если Бог даровал победу преданности, и ваше мужество явилось, изгладив прегрешения и став явным свидетелем вашей уступчивости, как же я не подчинюсь Божественному суду, если сердце царя в руке Бога и Он склоняет его туда, куда захочет. Дав друг другу руки, подумаем о будущей пользе и для себя, и для государства, когда и дни спасительного страдания и Всесвятого Воскресения Христа-Бога нам в этом содействуют». На их возражения, что они-де дали клятву не признавать Филиппика командующим, патриарх ответил: «Я, как епископ, снимаю с вас эту клятву!». Раскаявшиеся солдаты причастились из рук патриарха и приняли Филиппика в качестве главнокомандующего, принеся ему извинения[473].

Небезынтересна судьба Германа. Как только Филиппик вступил в командование армией, того немедленно вызвали в столицу, где состоялись следствие и суд. Германа, как ослушника воли императора, приговорили к смертной казни, но сам св. Маврикий отменил этот приговор и щедро наградил храброго полководца[474]. Так закончился полный волнений, тревог и побед 588 г. Однако следующий год начался совсем неудачно для византийцев. Зимой с 588 на 589 г. они потеряли крепость Мартирополь, сданную персам предателем-офицером Ситтой. Ободрённый прежними успехами римлян, Филиппик попытался сходу вернуть крепость, но в упорной битве, завязавшейся под стенами осаждённого города, потерпел поражение от варваров[475].