История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

Один из исследователей назвал внешнюю политику св. Юстиниана «блестящей» по замыслу и результатам, и такая оценка является объективной и обоснованной. Как бы ни казались кому-то тщетными его надежды на реставрацию Римской империи в прежнем виде, но при отдельных неудачах его успехи в этом отношении просто поразительны. В конце его царствования размеры территории государства выросли почти вдвое. Действительно, часть бывших римских территорий (Галлия, Испания, Западная Африка и даже Прованс) оказались недоступными. Но у варваров были отвоеваны Далмация, Италия, Восточная Африка, Юго-Восточная Испания и острова западного бассейна Средиземноморья, Сицилия, Корсика, Сардиния, Балеарские острова. Средиземное море вновь стало «римской лужей». А император, как и древние цезари, именовался Африканским, Вандальским, Алеманским, Готским, Германским и Франкским царём.

Можно сколько угодно долго дискутировать на тему ошибочности имперской внешней политики св. Юстиниана. Но при этом нужно учитывать, что римский государь жил и смотрел на мир глазами своего времени, мыслил современными ему категориями, зачастую уже просто недоступными для нас, и соблюдал тот нравственный закон, который жил в его груди. Вселенная вмещалась для него в рамках той территории, которую некогда его доблестные предки присоединили к Риму в оборонительных и наступательных войнах. Это была территория цивилизации, облагороженная римским правом и светом учения Христа. За её пределами лежали другие, дикие земли, ещё требующие своих святых сподвижников и должные влиться в состав Римской империи. Впрочем, это было делом будущего. Но отдать сейчас мраку и безверию то, что ранее принадлежало Церкви-Империи, ни один разумный и полный силами император не мог физически — это было бы в их понимании актом предательства Христа, забвением своих обязанностей перед человечеством. Не только св. Юстиниан, но и другие византийские цари, имевшие необходимый запас сил, неизменно вели войны за восстановление римской цивилизации и защиты тех людей, которых некогда Рим взял под свою защиту и с кем делился своей величайшей культурой. Другое дело, что результаты внешней политики св. Юстиниана на фоне иных, более поздних попыток — беспрецедентны.

Оценивая военные походы императора, нельзя не отметить, что все враги, покорённые им и прекратившие своё существование как исторические персонажи, являлись сильнейшими народами своего времени. Почти не прекращавшаяся на протяжении всего царствования война с Персией также была не «загородной прогулкой». Персия и до св. Юстиниана, и позднее была и оставалась могущественной державой. Достаточно сказать, что всего чрез 60 лет после смерти святого императора персы поставили под сомнение само существование Римской империи. Лишь с великим трудом Империя перехватила стратегическую инициативу, а потом сломила сопротивление многовекового врага. Безусловно, было бы нелепо ожидать, что при масштабных и многолетних военных действиях, происходящих в царствование св. Юстиниана, удача всегда будет сопутствовать византийцам. Но, как правило, побеждали они, наглядно демонстрируя старый римский принцип: Рим может проиграть сражение, но не проигрывает войн.

Зная, чьи руки потянутся к Италии после смерти св. Юстиниана, невольно возникает вопрос: а имели ли смысл военные предприятия в Италии? Ведь вскоре Империя будет вынуждена отказаться от своих исконных территорий, а властителями их станут франки. Но следует учесть, что объективно разница между франками и остготами была большая. Остготы — правители Италии, являлись арианами, а православная страна жила по римским законам и сохранила свою национальную элиту. И совершенно невозможно предположение, будто конструкция того искусственного политического равновесия, которое выстраивал Теодорих Великий, имела перспективы в будущем. Рано или поздно должен был встать вопрос: «или — или», и не известно, что случилось бы с Италией в случае торжества германцев.