История Византийской империи. Эпоха смут

В то же время Константин подорвал свой авторитет — и также в военной партии, расположенной к исаврийцам, — другим, столько же неосторожным, как жестоким поступком. Ему сделан был донос, по всем вероятиям исходивший от партии его матери, что расположенные в Константинополе войска замышляют провозгласить царем одного из его дядей, именно бывшего кесаря Никифора, теперь же опозоренного постриженца в монахи. Тогда именно допустил он себе вопиющее и отвратительное злодеяние, приказав ослепить старшего дядю и урезать языки остальным четверым. Между тем в малоазийской феме Армениак начался бунт, который разгорелся в междоусобную войну фем. Прежде всего фема в отмщение за своего бывшего популярного стратига Алексея Мусулема захватила царского посаженика, стратига и патрикия Феодора Камулиана. Чтобы потушить бунт, царь послал протоспафария Константина, приказав присоединиться к нему стратигу Вукеллариев, но повстанцы так искусно повели дело, что захватили в плен обоих царских людей и ослепили их. Движение разрасталось, и необходимо было принимать серьезные меры. После Пасхи в 793 г. Константин сам должен был отправиться в поход, взяв отряды от прочих фем. Огромная фема Армениак, обнимавшая все южное побережье Черного моря от Синопа до нынешнего Поти, была подвергнута крайнему разорению и опустошению. Можно догадываться, что в движении принимали участие не только военные элементы, но и население фемы. Казни, жестокие наказания, конфискация имущества и ссылка постигли множество обитателей этой фемы. Любопытно, что казни подвергся епископ Синопа, а 1000 человек в оковах приведены были в Константинополь и проведены по городу с надписаниями на лицах «армянский заговорщик». Нет сомнения, что подобные действия Константина сильно подорвали его авторитет и ослабили в военных кругах уважение к династии исаврийцев.

Царица Ирина имела большой авторитет в церковных сферах, как восстановившая поклонение свв. иконам и начавшая вновь правильные сношения с Римской Церковью. Ей было весьма легко вооружить против сына патриарха и монашество, и она достигла этого с большим искусством. Константин не любил свою супругу Марию, хотя и имел от нее двух дочерей, Евфросинью и Ирину. Около 795 г. он развелся с женой и постриг ее в монахини. Это окончательно испортило его положение в тех именно слоях общества, где был особенно значителен авторитет Ирины. Семейные добродетели не были в обычаях тогдашнего константинопольского общества, и нельзя настаивать на том, что царь имел связи на стороне. Но для него имело роковые последствия увлечение его одной девицей, состоявшей в свите его матери, по имени Феодота. Ни для кого, впрочем, не было секретом, что сношения царя были поощряемы Ириной, которая желала вызвать публичный скандал и уронить своего сына в глазах церковных людей. Феодота происходила из хорошей семьи и имела большие связи, так что сношения с ней предстояло узаконить браком. В это именно время и поднят был вопрос о разводе с первой женой. Т. к. законных причин для развода не имелось, то Константин выставил предлог, что жена приготовила ему отраву. Но патриарх Тарасий, понимая очень хорошо отношения царской семьи, не принял на себя ответственности по этому делу и устранился от расторжения этого брака с Марией и равно не дал разрешения на новый брак с Феодотой. Как сказано выше, царь не посмотрел на патриарха, постриг свою жену и нашел священника, который обвенчал его с Феодотой. Хотя этот брак был совершен вопреки церковным правилам, но царь придал ему большую торжественность: сорок дней продолжались празднества во дворце св. Маманта, поднявшие на ноги ревнителей церковного чина и вооружившие против царя духовенство.

В этом новом легкомысленном поступке царя было одно обстоятельство, слишком обострившее и без того довольно напряженное состояние дел. Феодота приходилась родственницей влиятельному тогда лицу среди черного духовенства, игумену монастыря Саккудион на Олимпе близ Бруссы Платону, мнением которого не могли пренебрегать самые высшие лица в администрации. Тогда же начиналась известность племянника его, знаменитого впоследствии игумена Студийского монастыря Феодора, который по своему высокому образованию и необычайной энергии был самым крупным выразителем православного направления мыслей. Нужно еще присовокупить, что постриженная в монахини царица Мария тоже имела большие связи в среде помещичьей в Пафлагонии, а равно в монашеских кругах, т. к. приходилась внучкой Филарету Милостивому. Находясь в монастыре, она занималась перепиской священных книг, и, между прочим, сохранилось Евангелие, написанное ее рукой [330].