История Византийской империи. Эпоха смут

Не уничижение только Греции имелось в виду у Фальмерайера, он желал обратить внимание европейских правительств на восточный вопрос вообще и в частности расшевелить чувства недоверия немцев к славянам. «Разнообразная смесь народностей с сильным преобладанием славянского элемента, — говорил он, — нынешняя якобы греческая национальность не имеет ни собственных исторических задач, ни внутренних духовных сил, но питается светом и духом, исходящим из центра всего славянского мира. Бессмертные произведения духа эллинов и некоторые развалины теперь остаются единственными свидетелями, что когда-то существовал этот народ. И если бы не эти руины, курганы и мавзолеи, если бы не плачевная судьба нынешнего населения, о которой европейцы нашего времени сострадательно выражают свои нежные чувства и удивление, льют слезы и потоки красноречья, то все эти глубокие чувства оказались бы потраченными на пустое привидение, на бездушный образ, которому нет ничего соответствующего в действительности. Ибо не найдется даже капли чистой и несмешанной эллинской крови в жилах христианского населения нынешней Греции. Скифские славяне, иллирские арнауты, потомки северных народов, соплеменники сербов и болгар, далматинцев и московитов — вот кто те народы, которых мы называем ныне эллинами и которых, к собственному их изумлению, вводим в родословную Перикла. На нынешнем греческом материке не найдется ни одной семьи, предки которой не происходили бы от скифов или арнаутов, франков или огреченных азиатов Фригии, Киликии, Каппадокии и Лидии. И если эллинофилы думают находить себе утешение в мысли, что греческий язык и при совершенном исчезновении старого населения Эллады непрерывно удержался и господствовал у новых поселенцев, то мы должны, к несчастью, лишить их и этого утешения, так как на равнинах Аркадии и Эллады, Мессении и Лаконии, Виотии, Фокиды и Акарнании в течение многих поколений господствовала славянская речь» [383]. Теория Фальмерайера возбудила весьма жаркие прения и породила богатую литературу на немецком и греческом языках.

Но против этой ереси, как называл Папарригопуло теорию Фальмерайера, вошедшей в учебники и книги, написанные для публики, долго не находилось борца, который выступил бы с таким же знанием дела и остроумными приемами, какими обладал Фальмерайер. Лучшие из них, Цинкейзен и Копитар, справедливо указали на недостаточные сведения Фальмерайера в славянском языке и опровергли некоторые из его выводов. Но он не только не уступил им, но и написал еще ряд статей и сочинений, в которых доказывал ославянение не только Пелопонниса, но и Аттики, и Фессалии [384]. Единственным серьезным противником мог быть тогда француз Бюшон, много занимавшийся средневековой историей Греции, но он уклонился от спора с Фальмерайером. На греческом лучшее сочинение в опровержение этой теории написано Папарригопулом: «Славянские поселения в греческих странах» [385]. Наконец, в 1867 г. ученый немец Гопф сделал весьма старательный обзор литературы предмета и подверг критике те источники, на основании которых Фальмерайер построил свою разрушительную теорию [386]. Филологическая сторона дела, именно вопрос о влиянии славянского языка на образование новогреческого, разработана преимущественно трудами знаменитого слависта Франца Миклошича.

Мы имели уже случай… привести места писателей, свидетельствующие о сильных опустошениях, каким подвергался греческий полуостров со стороны славян со второй половины VI столетия.

Если оставаться на почве летописных данных, которые от VI в. представляют почти непрерывный ряд вторжений, опустошений и последовательных осадков славян на греческом материке, то теория Фальмерайера не может не заключать в себе весьма сильных и подкупающих в ее пользу оснований. Прежде, чем перейти к указаниям слабой стороны этой теории, находим уместным привести здесь соображение французского ученого Роже де Беллогэ по отношению к скрещиванию рас [387].