История Византийской империи. Становление

Итак, христианство не повредило, а спасло многих во время готского нашествия. И, кроме того, бедствия увеличились бы несравненно, если бы сам Аларих не был христианином. И притом счастие не может быть полагаемо только в военном деле. Августин припоминает место Марка Аврелия, где римский полководец, напавший на парфян, сравнивается с подстерегающим добычу пауком, и спрашивает: «Ужели боги могли поощрять грабежи и насилия и участвовать в несправедливых военных делах?» На самом деле, несчастия начали постигать римлян с того времени, когда к вере стали относиться лицемерно, когда начали обращаться к христианству из-за выгоды, потому что вне христианской Церкви стало хуже в практическом отношении, потому что христиане обнаруживали влияние на администрацию и суд, и принадлежностью к Церкви стало определяться общественное положение человека. Вот когда понизился уровень счастья, когда начались несогласия среди самих христиан, и люди, оставаясь по убеждениям и любви к наслаждениям язычниками, переходили в христианство лишь по отсутствию определенных верований.

Вся первая часть сочинения носит характер фрагментарный, это ряд отдельных заметок по поводу исторических фактов. Гораздо систематичней и положительней вторая часть, где рассматривается капитальный вопрос, занимавший не только современников автора, но не перестающий занимать мыслящих людей всех времен: как относиться человеку-христианину к современному общественному строю? «Но чтобы, — говорит Августин, — не подвергнуться порицанию, что я могу только обличать чужое, а не полагать твердые устои для своего собственного, я покажу во второй части разность между градом Божиим и градом мирским». В греко-римском мире град, civitas, означает сограждан-жителей одного и того же города. Если кто переселился в другой город, тот утратил свои гражданские права. Христос уничтожил это различие, так как град Божий не ограничен стенами города или границами государства, — он обнимает всю вселенную, живых и мертвых, равно умерших с верой и без надежды на спасение. И жизнь в граде Божием совершенно не та, что в граде языческом. В мире нет ничего случайного, повсюду действует перст Божий. Особенным значением, конечно, отличается эта часть, разрешающая весьма крупный вопрос времени: все ли потеряно в настоящем, или есть надежда на лучший порядок вещей?

Для шатающегося сознания и безграничного пессимизма, вызванного громадными потрясениями времени, Августин давал успокоительное разрешение проблемы. Он обещает в мире, руководимом божественным промыслом, неизменное и полное торжество добра и истины. Он дает уверения, что будущий мир имеет полную реальность и действительную жизненность, что мы будем снова жить, не утратив ни одного волоса, ни одного зуба. За все тяжести настоящего в будущем воздается вполне. Сочинение Августина давало успокоение обремененному страданиями человеку указанием на то, что испытываемые им бедствия не конечный удел его. Идея града Божия ставит пределы тягостям жизни и сообщает новую силу угнетенному духу человека: ноша не так давит плечи, когда видна цель, где можно сложить ее. По всем этим качествам сочинение De civitate Dei имело и имеет важное значение в истории человеческого самосознания Средних веков и Нового времени.