История Византийской империи. Становление

В особенности необходимо бороться с теми идеями, которые выражены у Папарригопуло в предисловии к III тому его истории и которые составляют существо господствующих между эллинофильствующими направлениями воззрений на христианство. В этом предисловии автор говорит о классическом эллинизме и Константиновой монархии на Босфоре. Чтобы дать идею того, какие притязания заявляет нынешний эллинизм, приведем несколько строк из этого предисловия. «Христианская Церковь, основанная в Азии восточным эллинизмом, нуждалась в защите от многих опасностей, внутренних и внешних; с этой целью великий Константин и окружил ее своей императорской порфирой, и в этом заключалась первая и величайшая историческая задача, исполненная средневековым эллинизмом. Если бы ереси не были низвержены, христианская вера разложилась бы на свои составные элементы, и неизвестно, что бы произошло. Верно, однако, то, что лучшие страницы истории человечества Средних и Новых веков сосредоточиваются на религиозном и нравственном догмате, которого глашатаем, законодателем и служителем был средневековый эллинизм. Догмат же этот не восторжествовал бы, если бы он не имел защиты против разрушительного влияния философского духа, а эта защита могла быть осуществлена лишь Вселенскими соборами; последние же могли состояться и получить обязательную силу лишь под защитой константинопольской монархии» [149]. Вся эта страница представляет большую ересь и крупное заблуждение, близкое к кощунству. Как будто не Христос и апостолы основали Церковь на Востоке, а земляки и сородичи афинского профессора! Как будто эллинизм был облечен специальной миссией и имел привилегию бороться с еретическими воззрениями и как будто самые опасные для христианства ереси зарождались не в среде того же столь восхваляемого эллинизма! Словом, в оценку христианского элемента в империи и в выяснение роли эллинизма привнесено много пристрастного и фальшивого со стороны того направления, которое идет от эллинов или пропитано эллинофильской тенденцией.

Нуждалась ли христианская Церковь в той опеке, которая сделала ее такой неразрывной и часто невольной союзницей империи, принужденной покрывать своим авторитетом притязания и ошибки светского правительства, об этом можно думать совершенно иначе, и многие вредные для Церкви явления, появившиеся вследствие этого союза, обнаружились в первые же века Византийской империи. Что касается появления ересей и влияния светского авторитета на образование церковного единства, в этом отношении едва ли, напротив, не следует пожалеть о тех жертвах, которые были принесены для достижения этого мнимого единства, которым в сущности куплено весьма мало и ради которого отторгнуты от империи, а частью и совершенно уничтожены целые народности и многие вероучения, несогласные с господствующим.

На почве национального увлечения создались в греческой литературе ложные представления о роли греческого элемента в средневековой истории, получившие отражение и в практике Константинопольского патриархата, который в пренебрежение к высокой роли усвоенного им себе звания «Вселенский» обратился в орудие жалких счетов и политической борьбы. Когда вследствие постановлений Халкидонского собора константинопольский епископ возвысился над всеми епископами империи и Восточной Церкви, этим создавалось для него совершенно определенное положение принять на себя осуществление политических задач Римской империи, содействовать образованию политического единства и выступить под эгидой империи на пути широких мирских притязаний.

Нам предстоит в настоящее время оценить те средства, которые даны были Церкви светской властью, и выяснить, какими обладала она органами для воздействия на религиозные убеждения общества. Халкидонские постановления, несмотря на доставленную ими громадную победу константинопольскому епископу, с общеисторической точки зрения должны быть признаны большим бедствием. Видимые и непосредственные результаты деяний этого собора, направленные к ослаблению александрийского епископа, куплены были слишком дорогой ценой, подготовив нравственный и церковный разрыв в недрах империи. Здесь с особенной силой сказалась опасность эллинистического направления в церковной политике, ибо против халкидонских постановлений выступили народные элементы — сирийский и египетский, — причем светское правительство, чтобы поддержать притязания константинопольского епископа, должно было пожертвовать своим политическим положением на Востоке [150]. Со второй половины V в. в империи наблюдается продолжительный период внутренних смут, вызванных применением в действительной жизни постановлений Халкидонского собора. Образовались две политические и религиозные партии, которые произвели раскол в государстве и Церкви, сопровождавшийся неисчислимыми пагубными последствиями. Прежде чем вводить читателя в историю религиозной смуты, мы находим уместным обрисовать здесь, хотя в кратких чертах, общественную среду, из которой набирались деятельные элементы борьбы.