История Византийской империи. Становление

Персидский царь одобрил вышеизложенный план движения в Сирию, и в 531 г. персидское войско начало враждебные действия на юг от Месопотамии и по течению Евфрата двинулось в Сирию. Сюда же поспешил с небольшим отрядом Велисарий и встретил персидское войско близ города Каллиника. На этот раз персидские планы насчет перенесения войны в Сирию не были осуществлены, хотя, с другой стороны, необеспеченность Византии на этом театре хорошо доказана была уже и тем, что Велисарий принужден был спешить из Месопотамии на защиту Сирии с небольшим отрядом. В деле под Каллиником, происходившем в апреле 531 г., перевес оказался на стороне персов. Т. к. после этого Велисарий был отозван с Востока и заменен стратигом Мундом, то можно думать, что поражение, понесенное византийцами, приписывалось правительством вине Велисария; но из описания сражения у Прокопия и Малалы трудно вывести заключение о подробностях. По всей вероятности, исход сражения зависел от нанятой варварской конницы, которая не была достаточна против превосходных по числу персидских сил. В сентябре того же года умер персидский царь Кабад, и его преемник Хосрой предложил вступить в переговоры о мире. Так заключен был так называемый вечный мир, по которому граница между империями была признана прежняя, но с определенно выставленным условием, чтобы главное пребывание начальника месопотамских войск было не в Даре, а в Константине, т. е. несколько далее от персидской границы. Кроме того, особой статьей обусловлены были отношения на Кавказе и охрана кавказских проходов. Юстиниан обязался выплатить персам 110 кентинариев золота, а персы приняли на себя защиту проходов.

Но этот мир далеко не принес успокоения на восточной границе. Для Юстиниана весьма важно было освободиться от необходимости держать большие армии на Востоке, т. к. его предприятия на Западе, в Африке и Италии требовали напряжения всех сил империи. Поэтому он готов был сделать важные уступки персам, чтобы обеспечить себе спокойствие на восточной границе. Выше мы видели, как Юстиниан воспользовался миром с персами для осуществления своих мировластительных планов на Западе, как успешно выполнил заморские предприятия в Африке и Италии. Весьма любопытно отметить, что блистательные подвиги полководцев Юстиниана в Африке и Италии имели громкий отклик на отдаленном Востоке, вследствие чего «вечный» мир с персами оказался далеко не прочным, а захват сфер политического влияния Византии, не имея, по-видимому, пределов, стал непосредственно затрагивать интересы персидского царя.

Именно в период от 532 до 539 г. уполномоченные Юстиниана успели утвердить его влияние на Кавказе и в Крыму и, кроме того, привлечь на его сторону полунезависимых шейхов в Южной Аравии и тем приготовить для Персии весьма чувствительный удар. Прокопий передает эту мысль по случаю сношений готского героя Витигеса с Хосроем, которому готские послы говорят между прочим: «Если кто скажет, что ты, царь, предаешь свое царство и весь род человеческий Юстиниану, тот скажет совершенную правду. Юстиниан, как человек от природы беспокойный и жаждущий того, что никоим образом ему не принадлежит, употребит все средства, чтобы покорить себе все царства и захватить всю вселенную. Не быв в состоянии напасть на персов с одними своими силами, ни обратиться на других в такое время, когда персы ему противятся, он принял намерение обманывать тебя под завесой мира. Нет сомнения, что если ему удастся совершенно сокрушить силу готов, то он вместе с ними и другими порабощенными народами обратит оружие на персов. Итак, пока у тебя есть надежда на спасение, не делай нам более зла своим бездействием, дабы ты сам не претерпел того же. В наших бедствиях предусматривай те, которые вскоре постигнут Персию. Помни, что римляне никогда не будут доброжелательны твоей державе» [263].

Еще определенней и систематичней Прокопий характеризует, с точки зрения соседних с Византией народов, иностранную политику Юстиниана в следующих словах армян, обращающихся с жалобой к Хосрою. Указав царю на завоевательную политику Юстиниана, армянские послы предупреждают его об угрожающей ему опасности непосредственно для самой Персии, если будут продолжаться вредные последствия заключенного с Византией договора: «Юстиниан наложил на нас подати, каких мы прежде не знали; покорил соседних с нами цанов, доселе независимых; поставил византийского начальника над царем несчастных лазов… послал в Воспорское царство своих военачальников и покорил его своей власти, заключил союз с царствами эфиопскими, охватывает уже землю омиритов и Черное море, присоединяет и страну фиников к ромэйским владениям, — о бедствиях ливийцев и итальянцев не будем упоминать. Целая земля уже не вмещает этого человека. — Не он ли посреди мира употребил все средства к обольщению раба твоего Аламундара и к отторжению его от твоего царства; не он ли ко вреду твоему старался недавно привязать к себе гуннов, с которыми прежде не имел никаких сношений?» [264].