История Византийской империи. Становление

По многим сторонам изучения Византии до сих пор остаются руководящими воззрения, высказанные еще Гиббоном. По занимающему нас вопросу он говорит следующее [270]. Константинополь усвоил не добродетели древнего Рима, а его безрассудства, и те же самые партии, которые волновали цирк, стали с удвоенной яростью свирепствовать на ипподроме. В царствование Анастасия это народное неистовство усилилось от религиозного рвения… Из столицы эта зараза распространилась по провинциям и городам Востока, и из созданного для забавы различия двух цветов возникли две сильные и непримиримые партии, потрясавшие слабую правительственную власть в самом основании. Народные распри, возникающие из-за самых серьезных интересов или из-за религиозных убеждений, едва ли бывают более упорны, чем эти пустые раздоры, нарушавшие семейное согласие, ссорившие братьев и друзей… Все законы божеские и человеческие попирались ногами… В Антиохии и Константинополе снова выступила на сцену демократия с свойственной ей разнузданностью, но без свойственной ей свободы, и поддержка которой-либо партии сделалась необходимой для всякого кандидата, искавшего гражданской или церковной должности. Зеленым приписывали тайную привязанность к семейству, или к секте, Анастасия; голубые были преданы интересам православия [271]. Все это рассуждение, по меньшей мере, неосновательно. Если партии имели такое значение, что потрясали правительственную власть, если цирковые партии были носителями демократических принципов и были в состоянии давать преобладание той религиозной системе, за которую они высказывались, то ясно, что здесь историку предстоит иметь дело не просто с безрассудствами и с народным неистовством, а с каким-то более важным фактором, который не случайно усвоен Константинополем из Рима и распространился затем по провинциям и городам Востока.

Внешняя история константинопольских цирковых партий, или — что будет ближе к терминологии источников — константинопольских димов, очень несложна. Димы наполняют своими бурными деяниями историю V и VI вв. С VII в. известия становятся реже, это служит указателем того, что димам нанесен был правительством сильный удар, после которого они не могли никогда оправиться. Для выяснения значения димов в истории Константинополя, равно как для решения вопроса об отношении партий цирка к городскому населению вообще наибольший интерес представляют те известия, которые рисуют димы во время их упадка и которые знакомят с мерами, принятыми к обузданию их правительством.

Лучший и обильнейший материал заключается в сочинении, приписываемом императору Константину Порфирородному, «De cerimoniis aulae Byzantinae» [272]. Здесь димы являются уже в весьма обветшалом виде, утратившими политическое значение. Но прежняя их роль, как пережиток, обнаруживается в символических действиях на парадных выходах и торжественных приемах византийских царей. Без участия димов не происходит ни одной важной церемонии при византийском дворе, почему составитель придворного устава, определяя занимаемое димами место между придворными, военными и духовными чинами и описывая те действия, какие по уставу принадлежали димам, сообщает о них множество драгоценных сведений.

Всматриваясь в роль димов по придворному уставу, нельзя не заметить, что хотя они и лишены политической силы, тем не менее являются действительными представителями и выразителями общественного мнения. По уставу положено говорить им славословия царю, и в X в., кроме славословий, действительно, ни в чем не выражается их роль, но ранее того димы могли гласно выражать и оппозиционное правительству настроение. Кроме того, в уставе сохранились весьма любопытные черты по отношению к организации димов и более или менее ясные намеки на такие факты и отношения, которые касаются прежней их истории и которые для самого составителя устава были уже забытою стариной [273].

Уже из известий Прокопия о возмущении «Ника» можно видеть, что он имеет в виду, говоря о диме, вообще население столицы, находящееся в известной организации и подчиненное епарху города [274]. И почти обычное явление, что «партии» затевают движения и смуты не по поводу частных дел, касающихся цирка, а по вопросам общественного или политического характера. Почти каждый раз в движениях дима кроется недовольство против правительства или, в частности, против епарха города.