История Византийской империи. Т.1

Падение Бари знаменовало собой конец византийской власти в Южной Италии. В завоеванном городе Роберт приобретал в Апулии наиважнейший опорный пункт для быстрого и окончательного подчинения уже небольших остатков византийского владычества внутри страны. Подчинение Южной Италии развязало Роберту руки для завоевания Сицилии у мусульман.

Завоевание Южной Италии не имело своим последствием уничтожение в стране всяких византийских влияний. Преклонение перед Восточной империей, ее традициями и блеском ощущалось весьма сильно на всем Западе. Западная империя, будь то империя Карла Великого или Оттона Германского, являлась во многих отношениях отражением устоев, идей и внешних жизненных условий освященной многими веками Восточной империи. Норманнские завоеватели Южной Италии в лице Роберта Гуискара должны были еще в большей степени подчиниться обаянию Византии.

Роберт, герцог Апулии, рассматривая себя законным наследником византийских василевсов, сохранил в покоренной стране византийскую администрацию. В норманнских документах встречается название фемы Калабрии, во главе городов стоят стратиги или экзархи; норманны гордятся византийскими титулами. Греческий язык в богослужении также сохранился; в некоторых местах греческий язык при норманнах считался даже языком официальным. Вообще говоря, завоеватели и покоренные жили рядом друг с другом, не сливаясь, сохраняя свой язык, свои обычаи и нравы.

Честолюбивые планы Роберта Гуискара шли гораздо дальше скромных пределов Южной Италии. Учитывая внутреннюю слабость Византии и ее внешние затруднения, норманнский завоеватель стал мечтать об императорской короне восточного василевса.

Падение Бари весной 1071 года и фатальная битва при Манцикерте в августе того же года показывают, что 1071 год является одним из самых важных на всем протяжении византийской истории. В этом году Византия потеряла Южную Италию на Западе и подписала смертный приговор своему владычеству в Малой Азии на Востоке. Уменьшенная в своих размерах, лишенная источника своих главных жизненных сил в Малой Азии, Восточная империя значительно ослабла со второй половины XI века. Несмотря на некоторый подъем при Комнинах, она стала постепенно уступать как в политическом, так и в экономическом значении государствам Западной Европы.

Поняв опасность со стороны Роберта, император Михаил VII Дука Парапинак хотел предотвратить ее путем брачных уз между обоими дворами. Сын императора был обручен с дочерью Роберта. Но и это не помогло, и после низложения Михаила VII норманны усилили свои враждебные действия против империи и ко времени вступления Комнинов на престол собирались перенести войну из Италии на восточный берег Адриатического моря. Смутный период империи, закончившийся во внешней политике отступлением последней на всех границах Европы и Азии и характеризующийся почти непрерывной внутренней борьбой, оставил вступившей на престол династии Комнинов[науч.ред.85] тяжелое государственное наследство.

Просвещение, наука, литература и искусство

Время Македонской династии, отмеченное бурной деятельностью в области внешних и внутренних дел, было также временем интенсивного развития в сфере образования, литературы, воспитания и искусства. Это было время, когда проявились самым четким образом основные черты византийской учености[науч.ред.86], что выразилось в развитии более тесной связи между светским и теологическим элементом или примирении античной языческой мудрости с новыми идеями христианства в развитии универсального и всеобщего знания и, в конечном счете, в отсутствии оригинальности и творческого гения[науч.ред.87]. Во время всего этого периода высшая школа в Константинополе была снова центром научных и литературных исследований, вокруг которого группировались лучшие интеллектуальные силы империи.

Император Лев VI, ученик Фотия, не будучи одаренным очень большим литературным талантом, написал много проповедей, церковных гимнов и других сочинений. Его основная заслуга заключалась в поддержке интеллектуальной атмосферы, созданной Фотием, так что, по словам одного историка, «он обеспечил себе почетное место в истории византийского образования в целом и образования церковного в частности»[907]. Лев защищал и поддерживал всех ученых и литераторов. В его время «императорский дворец превращался иногда в новую Академию или новый Лицей»[908].