История Византийской Империи VI – IX вв

В царствование Михаила II калифат не был в состоянии обнаружить весь свой воинственный пыл на границе с Византией, благодаря случайному обстоятельству, отвлекшему внимание Ал-Мамуна к внутренней войне, вызванной появлением религиозно-социальной секты хуррамитов, распространяемой неким Бабеком персидского происхождения. Гнездом нового учения была горная страна на юго-западе Каспийского моря, между Арменией и Адербиджаном; многие племена, принявшие учение Бабека, подняли восстание против калифа и более 20 лет вели с его правительством войну, разбивая высылаемые против них отряды и приобретая себе новых приверженцев. В особенности в 829–830 гг. повстанцы уничтожили все высланное против них войско, нанеся сильный удар самолюбию Мамуна. Независимо от всего прочего, повстанцы состояли в сношениях с империей и, вероятно, находили в ней для себя поддержку. Разобраться в подробностях здесь в высшей степени трудно, но заслуживает внимание легенда о генерале Феофове, сложившаяся в это время и проливающая некоторый свет на занимающий нас вопрос. Это был выходец из мест, находившихся в то время в политическом и религиозном движении. Об нем ходили слухи, что он происходит из персидского царского рода, но на самом деле даже ближайшие к этому времени писатели Генесий и продолжатель Феофана не могли сказать об нем ничего точного и определенного. Он перешел на сторону Византии с 14 тыс. своих соотечественников, которые зачислены были на военную службу и получили привилегированное положение. Что же касается самого Феофова, то он сделал в Византии отличную карьеру, достиг важных военных отличий и вошел в царскую семью в качестве зятя Феофила по браку с Еленой, сестрой царя.

Независимо от вполне заслуженного почета за свои военные заслуги, в которых мог тогда равняться с ним разве один магистр Мануил, дядя царицы, Феофов выставляется в летописном предании человеком в высшей степени популярным как в столице, так и в провинциях, где были расположены военные колонии персидского происхождения. Все писатели, — что бывает очень редко, — отзываются об нем с чувством глубокого уважения, восхваляя его ум, образование и православный образ мыслей. Широкая популярность Феофова под конец навлекла даже на него подозрение со стороны императора и была причиной больших для него неприятностей, о чем будет речь впоследствии. В настоящем случае следует отметить, что восточные провинции, дававшие в первую половину иконоборческой эпохи самых энергичных борцов против иконопочитания, в занимающее нас теперь время выставляют ревностных почитателей святых икон и сторонников перемены в церковной политике. Это обстоятельство и должно объяснять легкость, с которою произведен был в 843 г. переворот в пользу восстановления православия.