История власовской армии

Ход сражения 9 февраля 1945 года, в котором главную роль сыграла группа Сахарова, во многих отношениях представляет чрезвычайный интерес. Эта операция лишний раз продемонстрировала взаимную симпатию русских и немцев, которая не однажды проявлялась в „исключительном дружелюбии“ к немцам гражданского русского населения в глубоком тылу. Так, лишь благодаря тому, что власовцы вовремя заметили замаскированную батарею советских противотанковых пушек, готовых к бою, немецкие подразделения не стали жертвой кровавого побоища. Между прочим, в моральном отношении русские значительно превосходили измотанных немецких солдат: как отмечено в рапорте офицера штаба по национальным вспомогательным силам от 26 марта 1945 года, русские добровольцы группы армий „Висла“ в основном настроены оптимистично, группа характеризуется как надежная^[348]. Уже при занятии исходных позиций русским бросилось в глаза подавленное настроение немецких „горе-вояк“. Лейтенант Высоцкий присутствовал при сцене, когда немецкий офицер гнал своих людей в бой, размахивая заряженным пистолетом. „Господи, до чего дошла немецкая армия“, — подумал он. А что стало с „немецкой пунктуальностью и порядком“, если батальон поддержки со штурмовыми орудиями появился на поле боя на час позже назначенного времени, а после начала атаки долго не было связи со штабом полка! Власовцы буквально проложили немцам путь в Ней-Левин. Когда в течение дня левый фланг, несмотря на сильную артиллерийскую поддержку, был остановлен, русские, которых вожделенно ждали измученные и павшие духом немцы, были, с согласия Сахарова, использованы в качестве „кулака“. Власовцы добродушно шутили: „Ну что, фрицы, сами не справляетесь, помощи запросили?“ Немецкие солдаты не решались продвигаться вперед без РОА, и даже штурмовые орудия были спрятаны за домами. Рейхсминистр Геббельс писал 7 марта в своем дневнике, отмечая „выдающиеся достижения отрядов генерала Власова“:

Стыдно читать в донесениях офицеров этих отрядов о том, что немецкие солдаты произвели на них впечатление усталых и деморализованных, не желающих наступать на врага. Они без конца приставали к русским офицерам... с вопросом: „Как Советы обходятся с немецкими пленными?“^[349]

Поведение русской боевой группы в бою под Вриценом вызвало всеобщее уважение. Еще находясь на поле боя, немецкие командиры выражали русским свою благодарность. Генерал Берлин лично явился вручить солдатам, по поручению Гиммлера, Железные кресты и другие награды. Вечером 9 февраля командование 9-й армии смогло доложить о взятии — после „ожесточенных наступательных боев против засевшего в укрепленных строениях и оказавшего упорное сопротивление врага“^[350]- Ней-Левина и южной части Карлсбизе и Керстенбруха. Это был один из немногих успехов в те критические дни и недели на берлинском фронте. В сообщении группы армий „Висла“ верховному командованию сказано и о тех, кому принадлежит главная заслуга: „При взятии Ней-Левина отличилась группа власовской армии, проявившая высокие боевые качества и незаурядное мужество“. В печати также сообщалось об „образцовом мужестве“ и „высоком боевом искусстве“ власовцев, которые 12 часов подряд сражались „с фанатичной самоотверженностью и твердой верой в правоту своего дела“ и тем самым вдохновили „своих немецких соратников по оружию“^[351]. Но особое впечатление произвели эти события на Гиммлера, который в тот же день через своего представителя в ставке фюрера, группенфюрера СС генерал-лейтенанта Ваффен-СС Фегелейна сообщил Гитлеру о положительном исходе акции^[352]. Вряд ли Гитлеру было приятно узнать от рейхс-фюрера СС, олицетворения военного духа „арийской расы“, что „неполноценные“ русские проявили „невероятный наступательный порыв“ и „отчасти увлекли за собой этим порывом немецкие войска“.

Ради полноты картины приведем и советскую версию событий. В книге „Они среди нас“, с подзаголовком „Сборник статей о предателях и изменниках Родины“, из очерка Ковалева „Дело Сахарова“ читатель узнает, что в группе Сахарова, состоявшей, как нам известно, из отобранных добровольцев, „часто“ заходили разговоры о переходе на сторону Красной армии и о том, чтобы повернуть оружие против немцев и тем „искупить свою вину“. За это Сахаров приказал расстрелять семерых солдат, а также майора Кезарева и капитана Подобеда (этих имен мы не обнаружили ни в одном источнике). Когда же группа на другой день вступила в бой с советскими танками, вся она была уничтожена „буквально за несколько минут“^[353].