История военно-окружной системы в России. 1862–1918

Петербургский военный губернатор А.А. Суворов-Рымникский заявлял, что проект децентрализации «будет иметь характер чисто бюрократический, канцелярский», лучший же путь – «упростить формы делопроизводства, в особенности же предоставлением низшим инстанциям права окончательно решать те дела, которые без всякого недоразумения подходят под положительный закон»[111]. В том же духе высказался вице-директор инженерного департамента Военного министерства генерал-майор Л.-О.О. Миллер. Полковник Генерального штаба В.Ф. Дерожинский высказал опасение, что «в применении на деле окружные управления займут в отношении войск положение нынешних корпусных штабов со всеми их недостатками»[112]. Член Государственного совета С.П. Сумароков предостерегал, что военно-окружная реформа потребует значительных дополнительных расходов.

Активную поддержку идеям «Главных оснований…» высказали военные руководители «окраин» России: командующий войсками в Восточной Сибири генерал-майор М.С. Корсаков, его знаменитый предшественник в Сибири генерал-адъютант свиты е. и. в., генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев-Амурский, командующий войсками в Финляндии генерал от инфантерии П.И. Рокасовский, командиры отдельных Оренбургского и Сибирского корпусов. С некоторыми замечаниями своего военного министра поддержали почти все директора и вице-директора департаментов Военного министерства. Не было сомнений в том, что «Главные основания…» поддержат командиры дивизий, статус которых при военно-окружной реформе существенно повышался, что и подтвердилось в их отзывах.

Несмотря на отрицание идеи военно-окружной реформы со стороны командира Отдельного корпуса внутренней стражи В.Ф. фон-дер Лауница, большинство генералов местных округов внутренней стражи одобрили предполагаемую реформу. Активно поддержала основные положения «Главных оснований…» передовая профессура Николаевской академии Генерального штаба.

Таким образом, в «Своде замечаний…» превалировало положительное отношение к предполагаемой реформе, на что, безусловно, влияла всяческая поддержка Д.А. Милютина Александром II, о чем военные и гражданские чиновники были хорошо осведомлены. Большинство замечаний носило частный характер, например, предлагалось сократить число округов до 7—12, расширив их территорию, переименовать некоторые из них, вводить военные округа постепенно, начинать их создание «для опыта» с западных районов и т. д.

Но действительных противников идеи военно-окружного устройства русской армии фактически было значительно больше, чем об этом говорилось в предисловии к «Своду замечаний…». Сторонники старых феодально-крепостнических порядков в государстве и армии, боявшиеся наметившихся буржуазно-демократических либеральных перемен, скрыто или косвенно пытались сформировать общественное мнение против любых «новшеств на западный манер».

Другая группа консерваторов, не выступая в принципе против военно-окружной реформы, очень надеялась, что проводимые мероприятия направлены в основном на успокоение внутреннего состояния общества. В условиях начавшихся беспорядков в Польше и не прекращавшихся крестьянских выступлений внутри России они более всего хотели, чтобы военно-окружная реформа предусматривала не столько усиление охраны внешних границ Российской империи, сколько придавала бы создаваемым военным округам военно-полицейский характер.

Из общей массы отзывов подобного характера выделялись рассуждения генерал-майора А.Э. Циммермана, начальника штаба Виленского военного округа. Генерал николаевского времени, Циммерман с конца 1850-х гг. выступал как приверженец палочной дисциплины и противник всякого свободомыслия, особенно в офицерской и генеральской среде, что, по его мнению, лишь подогревало крамолу в России и на ее западных окраинах. Для усиления «политической функции» военных округов в качестве первоочередных мер Циммерман предлагал: «1) Учреждение в войсках судов чести. 2) Дозволение дуэлей. 3) Учреждение военных клубов. 4) Строгость взысканий за политические преступления. 5) Запрещение офицерам участвовать в журналах с вредным направлением. 6) Наблюдение, чтобы в военных библиотеках не выписывались журналы и книги вредного направления. 7) Меры относительно Военной академии и вообще военно-учебных заведений»[113]. Военно-окружную реформу Циммерман рассматривал только с точки зрения «оздоровления» страны, считая, что причины введения новой военно-административной системы заложены именно во внутриполитическом состоянии России и особенно ее западных пограничных районов.