История военного искусства

 Чем дольше длилась война, тем больше изживались слабые стороны, и снова стали выкристаллизовываться более прочные военные формы, в которых, однако, дух революции продолжал жить. Саксонский лейтенант, впоследствии генерал Тильман, писал еще с театра революционной войны на родину (1796 г.): "Мы приближаемся к моменту, когда великий народ, с которым мы ведем войну, будет нам предписывать законы и заставит заключить мир; нельзя не восторгаться этим народом; вчера я взял в плен гусарского офицера, поведение которого было так благородно, что можно прийти в отчаяние, не встречая таковых у нас11. В докладной записке 1808 г. он же свидетельствует, что "немецкий солдат религиознее, чем французский, но французский нравственнее, поскольку принцип чести оказывает на него неизмеримо большее влияние, чем на немецкого".

 Демократизация армии, введенная новым военным устройством, принесла с собою особое преимущество, понизив претензии офицерства.

Можно было существенным образом сократить обозы, ибо теперь офицерам дозволялось возить за собой лишь крайне необходимые предметы. Пожалуй, предание и преувеличивает рассказы о тех предметах комфорта, какие офицеры старой армии, вплоть до лейтенантов, таскали за собою в поход, все же вполне естественно, что при сближении офицеров с рядовыми первые оказались вынужденными не слишком выделяться перед последними своей роскошью. В Пруссии каждый лейтенант имел одну верховую и одну вьючную лошадь12, капитаны имели от трех до пяти вьючных лошадей, и целые вереницы фур и телег обычно тянулись за войсками сверх уставных норм. Французские офицеры, говорили в Пруссии, конечно, не нуждаются в таком снаряжении, так как ведь они по социальному положению не более как унтер-офицеры; прусские же офицеры - дворяне, и если бы их приравняли к рядовым, они бы чувствовали себя оскорбленными, униженными и низведенными ниже своего общественного положения13.

 Не одни офицеры, но и рядовые должны были подвергаться на службе Отечеству лишениям, которых не захотели бы переносить наемные солдаты старого времени. Палатки были отменены, и солдаты стали бивакировать под открытым небом, в то время как за каждым прусским пехотным полком следовало не менее 60 вьючных лошадей, нагруженных палатками14.

 Новая военная организация породила и новую тактику.

 Войска XVIII столетия состояли почти повсеместно, лишь с немногими отклонениями, из профессиональных солдат: из офицерства, жившего в рыцарских представлениях чести и верности, и из рядовых, которые рассматривались как более или менее индифферентные. Дисциплина сковывала их в сплоченные тактические единицы, и чем эти построения бывали сплоченнее, тем выше их ценили. Совершеннейший тип представляла выступавшая в три шеренги, стрелявшая залпами линия. Новейшие республиканские войска уже не представляют наемников на службе монарха, они преисполнены собственными идеями, новым мировоззрением, новыми понятиями о свободе и равенстве, о защите отечества. Эти идеи нисколько не утратили своей силы, когда первоначальный принцип добровольности был заменен законом установленной воинской повинности; в результате получился солдатский материал, который, коренным образом отличаясь от прежних наемников, открывал возможность для привития ему выдающихся воинских качеств. При этом не следует упускать из виду, что во французских национальных полках и до революции уже жило известное национальное чувство, правда, в военном отношении еще не действенное, а во время революции даже способствовавшее разрушению дисциплины, а с нею вместе и разложению старой армии; но оно претворилось в новый дух и облегчило переход. То же произошло с новой тактикой15.

 Естественно, что сначала республиканские армии попытались действовать в старых, традиционных формах. Но удовлетворить их требованиям они не могли. Для наступления линиями и пальбы залпами им недоставало дисциплины и муштры. Не имея возможности сохранять порядок и маневрировать при построении солдат в тонких линиях, их сомкнули в глубокие колонны, и придали этим колоннам огневую силу, рассыпав впереди и по бокам отборных солдат, или целые части в качестве стрелков (SchLtzen), или застрельщиков (Tirailleirs).