История военного искусства

заместительства. И до этого она на практике не применялась постольку, поскольку молодые люди массами уклонялись от воинской повинности, или даже вступив в ряды армии, снова самовольно возвращались домой. Административная организация была недостаточно сильна и неподготовлена для того, чтобы этому воспрепятствовать; право заместительства раз уже было допущено и затем отменено. Введенный законами 1798 и 1800 гг. рекрутский набор с правом заместительства представляет по своей природе весьма растяжимую систему, фактически применявшуюся с большей мягкостью. В то время как каждый возраст насчитывал по крайней мере 190 000 годных к службе молодых людей, Наполеон набирал ежегодно за 1801 - 1804 гг. всего лишь по 30 000 человек для полевой армии и по 30 000 человек для резерва; последние должны были обучаться только 15 дней в году и по одному воскресенью в месяц. По достижении 25-летнего возраста солдат подлежал увольнению.

 С 1806 г. наборы стали все более и более повышаться, а правило относительно увольнения в 25-летнем возрасте ввиду перманентного состояния войны, вероятно, уже не выполнялось. Положительных указаний мы по этому поводу не имеем; не располагаем мы также точными данными о том, каких размеров достигли действительно (а не по публикациям) наборы с 1812 по 1814 год. Достоверно известно лишь то, что даже в период до 1805 г. весьма не строго проводившийся рекрутский набор встречал упорное сопротивление и мог осуществляться лишь путем применения силы. Рекрутов, уклонявшихся от набора, называли "rnfractaires", выслеживали их повсюду при помощи специальных жандармских команд, отводили их связанными в полки или утесняли их родителей и родственников постоями, либо, наконец, возлагали ответственность на их общины32.

 Таким образом, от идеального принципа всеобщей воинской повинности, как он был провозглашен революцией, очень сильно отошли. Пожалуй, можно бы сказать, что новый рекрутский набор представлял не что иное, как восстановление системы старой монархии: заместители, продолжавшие служить сверхсрочно (als Kapitulanten), составляли особый вид профессионалов-наемников, а ведь наряду с этим и Людовики производили наборы. Еще более сходится эта система с прусской военной организацией, в которой набор по кантонам играл существенную роль и поставлял половину состава всей армии. Тем не менее, хотя и частично, но многое перешло из республиканской армии в наполеоновскую, не только в отношении иного духа офицерского корпуса, иных отношений между офицерством и солдатской массой, но и в отношении существа и духа самих солдат. По самому своему происхождению они не были наемниками, но сынами и защитниками французского отечества, даже тогда, когда они становились ими против своей воли. Но это - различия лишь относительные, а не абсолютные, ведь и в старой французской армии уже жил национальный дух; но подъем его теперь был настолько велик, что, противопоставляя оба типа армии, различие между ними можно и должно обозначить как родовое.

 При сравнении с Пруссией, правда, можно сказать, что на основе кантон-регламента в последней набор производился так же строго, если не строже, чем во Франции, но во Франции он давал совсем иные массы людей, ибо Франция насчитывала в пять раз большее число жителей, чем Пруссия, а прусские кантонисты, хотя у них и была большая преданность королю и государству, все же, конечно, лишены были действительной силы идеи отечества, ибо Пруссия была лишь случайным, динамическим государством, а не государством национальным. Наконец, надо иметь в виду, что даже если местные жители в Пруссии и составляли половину или даже более половины армии, то именно они оставались под знаменами лишь короткое время, между тем как иностранцы служили подолгу и накладывали на целое печать своего духа, т.е. более или менее честного военно-профессионального духа, а не духа защиты Отечества.