История военного искусства

 К счастью до нас дошли весьма подробные и наглядные сведения об этих событиях. Рассказами о них Полибий заслужил славу и авторитет великого историка. Начиная с этой эпохи, он получил, так сказать, возможность работать с полноценным материалом. Фабий Пиктор, игравший роль главного источника Полибия в отношении Рима, ведет рассказ как современник и участник развертывавшихся событий; во время войны он занимал пост сенатора. Со стороны Карфагена ведет свое повествование грек, приближенный Ганнибала, который описывает его подвиги. Но сражение при Каннах описано так, что автором мог быть только великий человек: для меня нет сомнения, что мы имеем здесь дело с рассказом самого Ганнибала, может быть записанным под его диктовку. Ниже мы изложим и разовьем те основания, которые привели нас к такому предположению. Конечно, в данном случае мы не идем дальше предположения, но даже некоторая возможность такого факта заставляет нас с чувством почтения глядеть на эти страницы: город Карфаген разрушен до основания, от него не осталось камня на камне; весь народ истреблен и не осталось ни единого памятника его существования; нет письмен, вряд ли сохранился из его языка хотя бы единый звук, который мог занять место в памяти человечества. Лишь история рассказывает о львином потомстве Гамилькара и разворачивает перед нами жизнь Ганнибала, начиная с клятвы девятилетнего мальчика и кончая смертью измученного старца, собственной рукой покончившего счеты с жизнью, полной скитаний и мытарств. Разве это не вклад в сокровищницу человечества? А ведь подумать только, что в изображении величайшей победы нашел свое непосредственное выражение гений героя и что мы держим в руках единственный из развеянных листов, сохранившийся со времен существования некогда столь могучего Карфагена, боровшегося за свое мировое первенство.

 О последних годах войны мы ничего не можем почерпнуть из вышеупомянутого источника, но Полибий, находившийся в кругу Сципиона Младшего, собрал рассказы, сохранившиеся в устной передаче, и записал их. По своей ценности они не стоят на той же высоте, как первая часть. Вскоре становится ясным40, что Полибий не так овладел материалом, как это кажется вначале, но, несмотря на некоторые недочеты, рассказ его после осторожного критического подхода дает возможность заглянуть в корень вещей.

 В первой великой войне Карфаген потерпел поражение не столько на суше, сколько на море. Карфагенские патриоты во главе с Гамилькаром Баркой пытались на случай новой войны с Римом выработать стратегический план. Здесь уместно заметить, что для Карфагена - древнего торгового города - казалось бы, наиболее естественным стремиться к безусловному перевесу на море. Но только что окончившаяся война учила иному.

 Объединенные Римом многочисленные приморские города Италии заранее исключали всякую возможность превосходства Карфагена на море, особенно после того, как присоединилась Сицилия с ее многочисленными торговыми городами и гаванями. Если же Карфаген временами и добивался своей цели, как мы видим во время Первой Пунической войны, то результаты были весьма незначительны, так как он не мог использовать создавшееся благоприятное положение и победить Рим в сухопутной войне.

 Для того чтобы не только сохранить свое существование, но и добиться когда-либо победы над Римом, Карфаген должен был раньше всего создать превосходное сухопутное войско и направить удар на главный центр римского могущества.

 С целью создания такого войска и вознаграждения Карфагена за потерю его господства в Сицилии, Гамилькар двинулся на завоевание Испании. Его сын Ганнибал явился наследником его идей, подобно тому как Александр Македонский преемственно продолжил дело своего отца Филиппа. В нескольких больших сражениях Ганнибал одержал над римлянами победу и едва не привел Рим к гибели. Но на море римская империя оставалась более сильной стороной, и мы увидим, какое важное значение этот факт имел для конечного исхода борьбы.

 Задачей истории военного искусства не может быть подробное изложение всех событий - это превратило бы ее во всеобщую военную историю со все растущим охватом предмета. Наша задача заключается в том, чтобы исследовать и установить, какие новые формы и явления характерны для военного искусства данной эпохи и каким образом стратегический гений Карфагена сумел использовать и дальше развить унаследованные им формы этого искусства. Если мы до сих пор включали в круг наших наблюдений каждое более или менее значительное военное действие, то мы могли и должны были это делать, ибо переданного нам материала еле хватало для понимания и уяснения хода развития. Отныне источники обогащаются настолько, что вполне достаточно выделить наиболее характерные события, тем более что ведение войны чрезвычайно усложнилось благодаря значительным силам противников, качественно и количественно не уступавшим друг другу. Исследование отдельных действий завело нас слишком далеко.