История военного искусства

 Новая, основанная на муштре дисциплина, которая должна была сообщить и действительно сообщила небольшим, неглубоко построенным тактическим единицам пикинеров и стрелков способность выдерживать столкновение со старыми квадратными колоннами, тотчас же придала нидерландским солдатам еще другую способность, которая непосредственно привела к более значительному в практическом отношении результату, чем усовершенствование тактических тонкостей. Это - возможность добиться от солдата, чтобы он выполнял окопные работы, что, правда, кое-где имело место и раньше, теперь же было возведено в систему. И здесь оказал свое действие классический образец; с особым ударением указывал в своих сочинениях Липсиус на укрепление лагерей (castrametatio), да и сами римляне сознавали и высказывали, что победу над врагами им давали не только доблесть (virtus) и оружие (arma), но и труд (opus). Старые ландскнехты были слишком горды и самонадеянны, чтобы унизиться до работы лопатой. Нидерландские принцы, опираясь на выдачу достаточного жалования и на повышенную дисциплину, достигли того, что солдаты согласились выполнять и земляные работы. Представляя в 1589 г. Генеральным штатам свою программу, Вильгельм Людвиг в первую голову потребовал аккуратной выплаты жалования, причем тут же добавил, что при высоком окладе надо отучить солдат от их нежелания производить окопные работы. "Если это будет достигнуто, то получится страховка от опасностей, которые несет с собою война". "В укрепленном лагере,- продолжает он, - можно не быть вынужденным принять сражение, а построив такие лагеря на водных путях, можно сохранить подвоз снабжения. Таким же способом надо блокировать крепости, - он называет Нимвеген, Граве, Венло, Рёрмонд, Девентер, Цютфен, - и брать их без боя, не рискуя превратностями судьбы. Ибо окопами можно так себя оградить, что герцогу Пармскому не придется мечтать о выручке. А если мы только овладеем городами по течению рек, тогда прочие недолго смогут продержаться за недостатком продовольствия"85.

 Мы можем привести противоположную иллюстрацию еще из Тридцатилетней войны. Когда богемская армия летом 1620 г. должна была укрепить свою позицию, солдаты нашли, что такое требование наносит ущерб их чести, отказались работать и потребовали выплаты недоданного им жалования86.

 Мориц перешел в наступление, взял Нимвеген и ряд более мелких городов при помощи внезапных налетов или бомбардировки, а Стейнвейк, Кёрворден, Гертруиденборг и наконец Гронинген (1594 г.) - настоящей осадой с траншеями и минами. Нам передают87 о том, как Вильгельм лично днем и ночью присутствовал при производстве работ под Стейнвейком. Осажденные осыпали "рабочих" насмешками, что они из воинов унизились до положения мужиков и землекопов и вместо пики пользуются заступом.

Но ни эти слова, ни обстрел, ни вылазки не могли задержать продолжения работы.

 Имеются указания88, что Мориц перевозил за собою по водным путям палисадины; далее каждый солдат перетаскивал 2-3 палисадины, что позволяло Морицу очень быстро утверждаться в непосредственной близости от неприятеля.

 Под Гертруиденборгом Мориц обеспечил себя циркум- и контрвалационными линиями, хотя работы здесь были чрезвычайно затруднены болотистой почвой. Мансвельд подошел на выручку с 9 000 войска, но он ничего не мог предпринять и был вынужден смотреть на то, как у него на глазах город капитулировал. А Вильгельм Людвиг, когда сдача состоялась, писал победителю89: "Эту осаду по справедливости можно назвать второй Алезией; она означает возрождение значительной доли античного военного искусства и военной науки, которые до сего времени мало ценились и осмеивались невеждами, которых даже величайшие современные полководцы не понимали или, по крайней мере, не применяли".

 При взятии Делфзейла Мориц велел повесить двух солдат, одного - за то, что он украл шляпу, другого - за то, что он украл кинжал. Во время осады Гульста он велел расстрелять перед строем одного солдата за ограбление женщины.

 Одним поколением позднее (1620 г.), как доносил на родину венецианский посол Джироламо Тревизано из Нидерландов90, Генеральные штаты содержали даже в мирное время 30 000 наличной пехоты и около 3 600 человек кавалерии; по его словам, выплата жалования никогда не задерживалась даже на один час, что бы там ни случилось, а это оказывает огромное влияние на дисциплину. "Прямо поразительно, - говорит он далее, - как города спорят между собою о размещении у них гарнизонов, а горожане - о помещении у них на квартиры солдат, так они рассчитывают от них нажиться. Если у кого есть лишняя комната с двумя кроватями, он может принять к себе квартирантами 6 солдат, ибо два из них всегда будут на службе. Горожанин не задумываясь оставляет наедине с солдатами жену и дочерей, что было бы рискованно во всяком другом месте".