История военного искусства

 Причину приходится искать не столько в личном и тактическом превосходстве македонян, в более крепком воинственном духе бойцов Александра, сколько в направлении военных замыслов обеих сторон. Македоняне вели наступательный, персы - оборонительный бой. Мы уже знаем, как греки под предводительством Мильтиада при Марафоне были вынуждены особыми обстоятельствами вести оборонительный бой, но в известный момент Мильтиад перешел из обороны в наступление, и это наступление было его победой. Персы при Иссе рассчитывали вести исключительно оборонительный бой. Они имели перед собой настолько трудноодолимое препятствие, что всякая мысль о наступлении заранее исключалась. В первоисточниках нигде точно не сказано, почему персидская конница правого фланга, которая билась особенно храбро, численно значительно превосходила врага и преодолела реку, все же не одержала победы. Из совокупности всей обстановки нам придется, несомненно, заключить, что этого не случилось потому, что это не входило в намерения высшего командования. Прежде всего источники сообщают, что сражение на этом фланге началось значительно позже, чем на другом. Александр хорошо рассчитал удар своим правым флангом там, где сейчас же после перехода реки он был уверен в своем превосходстве, и задержал левый фланг. Кроме того, как мы теперь узнали, дно реки настолько каменисто, что сильно задерживало продвижение кавалерии как вперед, так и назад. Когда начался бой на этом фланге, он уже был; вероятно, решен на другом. Если бы персы пошли навстречу македонянам с тем же духом боевой готовности к наступлению, как македоняне шли на них, то совершенно нельзя сказать, почему, имея перевес на правом фланге, они не могли бы победить совершенно так же, как

Александр победил на своем.

В одном из источников (у Курция) рассказано о притворном бегстве, при помощи которого фессалийские всадники удержали своего противника: это была трактовка самих всадников, приписывавших успех собственной заслуге; но "притворное" бегство легко могло очень скоро обратиться в настоящее, если бы противник со своей стороны не замешкался в преследовании, а продолжал рубить. Но персы расположились за рекой и за ее прибрежными скалами и еще укрепили высокие берега: бой велся так, чтобы использовать это преимущество. Неудивительно поэтому, что кавалерия, даже если она побеждала, не выходила далеко за эту линию: совместных действий с другими частями по ту сторону реки ей нечего было ждать. Она в лучшем случае удовольствовалась бы тем, чтобы после удавшейся атаки вернуться на прежние свои позиции.

 Совершенно по тем же причинам фланговое расположение персидского отряда на горах оказалось недействительным. Под натиском македонских войск этот отряд сразу отступил к вершинам гор и ничего другого сделать не мог. Если бы он принял бой в то время, когда главные силы персов неподвижно держались на своих позициях, он, несомненно, был бы разбит. Снова перейти в наступление и ударить в тыл македонскому войску раз в тот момент, когда оно завязало бой с главными силами перемешали войска, которые Александр выставил в виде заслона. Очевидно, персидские фланговые отряды ожидали, что македоняне, разбитые и преследуемые персами, снова пройдут мимо них, - или, по крайней мере, что по ходу главного сражения они будут вызваны на наступление; но так как этого не случилось, то они вообще не вступили в бой, и все их расположение оказалось ненужной демонстрацией и даже не запугало Александра. Заставить изолированную часть вступить в сражение - предприятие, которое удается очень редко, хотя тут не приходится говорить о трусости.