История военной контрразведки. СМЕРШ Империй

В июне 1957 г. дело Илинича В.А. по просьбе его родственников проверялось следственным управлением КГБ при Совете Министров СССР; признано, что он был осужден в 1936 году правильно, и в реабилитации Илинича отказано.

Изучение архивных материалов показывает, что некоторые сведения, сообщаемые Илиничем в ОГПУ-НКВД, докладывались Сталину. В архиве КГБ имеется, например, докладная об агентурных донесениях Илинича, адресованная в марте 1932 года Сталину, из которой видно, что Сталин знал об Илиниче. В докладной говорится:

«В результате последней встречи с известным Вам источником получены нижеследующие дополнительные сведения о подготовке французским генштабом (ген. Лебней) интервенции против СССР…»

Из различных пометок и резолюций, сделанных работниками НКВД СССР на донесениях Илинича, также видно, что его сообщения включались в сводные докладные записки НКВД, на основании которых затем шла информация в ЦК ВКП(б).

О том, что Сталин получал информацию, составленную на основе донесений Илинича, видно также из письма Артузова, направленного Ежову 22 марта 1937 г. Говоря о трудностях в разоблачении Илинича, Артузов, например, писал:

«Когда т. Сталин посылал меня в разведуправление, он констатировал в разговоре со мной об источнике Илиниче, что о некоторых важных фактах он нас предупреждал заранее (польско-германский договор, подготовка 36 германских дивизий и др.).».

Таким образом, распространение польскими разведывательными органами провокационных сведений о советских военачальниках, об участии их в «заговорах» против Советской власти играло свою роль в создании атмосферы подозрительности вокруг Тухачевского и других военачальников и влияло на формирование против них тяжких обвинений.

Однако, фабрикуя и распространяя провокационные слухи, польская разведка, как это видно из ставших ныне известными секретных польских документов, совершенно иначе расценивала происшедшие в 1937 году события в Красной Армии.

В документе «Внутреннее положение СССР, сообщение № 14», составленном в июле 1937 года 2-м отделом Главного штаба Польши, дается следующий вывод по «делу» Тухачевского:

«Официальное толкование процесса Тухачевского, приписывающее казненным советским генералам шпионаж, диверсии против Советской власти и сотрудничество с иностранными разведками (вероятно, Германии), является таким абсурдным, что европейское общественное мнение… заранее его отбрасывает…»

В этом докладе дается высокая оценка личным заслугам и качествам Тухачевского и других, подчеркивается их преданность делу революции и коммунизма. По данным польской разведки, в момент ликвидации группы Тухачевского у нее не было никакой разветвленной организации, не было никаких намерений против Советской власти, все эти командиры были заинтересованы только в дальнейшей победе революции, а расправа с ними есть результат развития внутриполитических событий в СССР, стремления Сталина устранить всех, кто с ним в чем-либо не соглашался.

е) Дезинформация из других Прибалтийских государств (Эстония).

Правящие круги Прибалтийских государств (Латвия, Литва и Эстония), исходя из своих антисоветских интересов и интересов своих империалистических покровителей, также внесли свою лепту в кампанию дезинформации в отношении советских военачальников. В общей массе клеветы и дезинформации о Советском Союзе, распространяемой в те годы печатью Прибалтийских стран и с помощью других средств, сейчас можно выделить один канал, через который шла дезинформация о советских военачальниках от эстонских разведывательных органов, поскольку эта дезинформация дошла до Сталина и Ежова.

25 мая 1937 г. начальник Разведывательного управления РККА С. Урицкий представил Ворошилову сообщение советского военного атташе в Эстонии полковника Тупикова о его разговоре с начальником эстонской военной разведки Маазингом, который, как писал в сопроводительном письме Урицкий, тесно связан с «Интеллидженс сервис» (английской разведкой), а также с немцами.

В сообщении военного атташе полковника Тупикова, датированном 18 мая 1937 г., говорится следующее:

«Месяца два назад в разговоре со мной Маазинг сказал, что он думает, что, по его данным, история с Ягодой и троцкистские процессы должны в скором времени коснуться и армии. Персонально он ни на кого не напирал, но назвал маршала Тухачевского. Вследствие того, что эта фамилия склонялась многократно в зарубежной прессе, я тогда этому не придал значения.

Но в конце апреля разговор на эту тему возник вновь, и Маазинг сказал, что у него имеются проверенные данные, что маршала Тухачевского снимут тотчас после поездки на коронацию в Лондон… Маазинг мне ответил, что его сведения абсолютно достоверны, что ему известно, что маршала допрашивали на Лубянке, а это уже почти решающий признак… На мое замечание, что из всего этого меня больше всего могло бы интересовать, откуда к нему идут эти сведения, Маазинг ответил, что я его подстрекаю испортить отношения с друзьями…».

26 мая 1937 г. Ворошилов направил это сообщение Сталину, Молотову, Кагановичу, Ежову. На документе Сталин написал: