История войны 1813 года за независимость Германии

Как только узнали в Берлине, тогда еще занятом французскими войсками, о призыве короля к вооружению, то в продолжение трех дней поступило в охотники 9000 молодых людей. Несколько дней спустя король усмотрел из окон своего бреславльского дворца значительный обоз: это были некоторые из берлинских охотников, приехавшие в Бреславль на 80 повозках. На вопрос Шарнгорста: «Убедились ли вы, Государь, в истине слов моих», король отвечал слезами, показавшими доблестному министру, что все прежние сомнения исчезли. И ежели призыв народа к оружию требовал некоторых побудительных распоряжений со стороны правительства, то, к вечной славе Пруссии, жертвы имуществом на алтарь отечества были принесены добровольно, порывом общего народного увлечения. По совершенному истощению Пруссии в 1813 году пожертвования частных людей не могли равняться с огромными суммами, предложенными дворянским и купеческим сословиями в Отечественную войну 1812 года. Но и в Пруссии, подобно тому, как было в России, каждый жертвовал многим и многие жертвовали всем. Большие города и зажиточные люди выставляли пеших и конных егерей в полном вооружении, нередко обязываясь снабжать их жалованьем в продолжение всей войны; другие, имевшие менее средств, жертвовали, по возможности, на вооружение и экипировку волонтеров; некоторые предлагали половину получаемого ими жалованья, пенсии, либо отдавали единственную остававшуюся у них пару серебряных ложек; довольно значительные суммы были присланы от лиц, пожелавших остаться неизвестными. Многие дамы жертвовали серьгами, браслетами и даже обручальными кольцами, изъявляя сожаление, что им нечего было дать более. В Бреславле, где присутствие короля, нашедшего там убежище от врагов отечества, возбуждало особенный восторг, одна молодая девушка, желая участвовать в пожертвованиях, но не имевшая ничего, отправилась к куаферу[11] и просила его оценить ее волосы, красота коих удивляла всех ее знавших. «Они могут стоить 10 талеров», – отвечал он. «Ну так остригите их и дайте мне за них деньги», – сказала великодушная красавица. Пораженный неожиданным предложением, куафер несколько раз брался за ножницы и наконец объявил девушке, что он не решается лишить ее такого бесценного сокровища. Но это не остановило ее: она сама обрезала свои волосы и отослала их в комитет, учрежденный для принятия пожертвований, со следующей запиской: «Куафер N. N. предлагал 10 талеров за мои волосы; считаю себя счастливой, имея возможность принести отечеству эту ничтожную жертву». Комитет приказал сделать из присланных волос браслеты и кольца, которые, в воспоминание такого прекрасного поступка, продавались дорогой ценой и доставили в кассу комитета 250 талеров.

Одному из берлинских ювелиров был сделан от правительства большой заказ железных колец, определенной формы, с надписью: Gold gab ich für Eisen. 1813[12]. На получение такого кольца имели право исключительно те, которые жертвовали отечеству какой-либо золотой или серебряной вещью. Как только узнали об этом распоряжении, то в первый же день было обменено полтораста золотых обручальных колец на железные; вообще же доставлено: золотых колец, серег, цепочек и прочих драгоценных вещей около 160 000. Впоследствии железные кольца, с надписью Gold gab ich für Eisen, сделались сокровищем семейств, служили воспоминанием пожертвований, ими сделанных¹¹.

Многие прусские граждане жертвовали всем достоянием, а жены и дочери их последними своими украшениями и драгоценными вещами; другие посвящали себя призрению больных и раненых; были даже и такие, которые, не ограничиваясь тем, переодевались в мужское платье, поступали в ряды воинов, сражались храбро и умирали за святую родину: имена 18-летней Элеоноры Прохаска, поступившей в партизанский отряд Люцова под именем Августа Ренца и павшей славной смертью в деле при Герде, и Шарлоты Крюгер, произведенной в унтер-офицеры и получившей Железный крест 2‐й степени, – эти имена достойны почетного места в истории войны за независимость Германии. Одна молодая девушка, родом из Стральзунда, служила в кавалерии под именем Карла Петерсена, была произведена в вахмистры, получила две раны и в награду своих подвигов украшена Железным крестом 1‐й степени¹².

Испанский посол в Берлине, дон Хосе Писарро, писал в Мадрид, что в Пруссии народ вооружается по-испански. В одном из своих отзывов он говорит: «Во всей Германии господствуют в высшей степени чувства народной самобытности и преданности к законным владетелям. Но нигде эти благородные чувства не обнаружились столь сильно, столь сходно с событиями нашей славной Испании, как в прусских владениях…