История войны 1813 года за независимость Германии

Наполеон, преследуя главными силами союзную армию через Дрезден, направил, как уже сказано, на Торгау к Берлину Нея, с корпусами его и Виктора, к которым должны были присоединиться саксонские войска, занимавшие Торгау, и, смотря по обстоятельствам, корпус Лористона. 24 апреля (6 мая) генерал Тилеман получил из Эйленбурга депешу, в которой генерал Рейнье, предваряя его о прибытии своем с дивизией Дюрютта на следующий день к Торгау, требовал, чтобы приняты были меры для продовольствия его войск в Торгау и окрестностях сей крепости. Но Тиле-ман, в отзыве на эту депешу, а равно при свидании своем с генералом Рейнье объявил ему, что, получив приказание короля не впускать никаких войск в крепость без его разрешения, он не позволит никому приблизиться к Торгау³⁶. Отказ Тилемана в сдаче крепости заставил Рейнье, с дивизией Дюрютта и с принадлежавшей к корпусу Нея дивизией Рикара, расположиться на биваках у Сиптица. 27 апреля (9 мая) Рейнье повторил свое требование, сознавая, что движение французских войск через Торгау весьма облегчило бы им преследовать союзную армию, но Тилеман снова отказал в пропуске и, сообщив о том в главную квартиру русской армии, писал, что не может также впустить в крепость и союзные войска³⁷. В тот же день присланный Наполеоном к Тилеману член правительственной дрезденской комиссии, обер-камергер барон Фризен, потребовал сдать Торгау французским войскам. Генерал Тилеман показал ему повеление короля от 23 апреля (5 мая), в котором было определительно выражено: «Не впускать французов даже и в таком случае, когда союзники будут принуждены возвратиться за Эльбу». Барон Фризен принужден был сознаться в невозможности сдачи Торгау; однако же приезд его поколебал окончательно доверие к Тилеману его подчиненных. Находясь в таком сомнительном положении, он обратился к генералу Клейсту, предлагая ему занять крепость прусскими войсками; но уже было поздно. Войска Клейста в это время отошли от Мюльберга к Гроссен-гайну; другие союзные войска находились еще далее; а Рейнье стоял в соседстве крепости. Между тем 28 апреля (10 мая), около полудня, Тилеман получил повеление короля от 8 мая: «Сдать крепость Торгау генералу Рейнье и присоединить войска гарнизона к французской армии». Такой крутой оборот политики Фридриха-Августа заставил Тилемана опасаться последствий своего поступка, который ничем не мог быть оправдан в глазах Наполеона, и потому, передав начальство над вверенными ему войсками генералу Стейнделю, он уехал в главную квартиру императора Александра и был принят в русскую службу генерал-лейтенантом³⁸. На следующий день, 29 апреля (11 мая), Рейнье принял командование саксонскими войсками. Дивизия Дюрютта и корпус Нея прошли через Торгау на правую сторону Эльбы. Но четыре дня, в продолжение которых Тилеман задержал французов под стенами Торгау, были невозвратно потеряны, и Наполеон, узнав о сосредоточении союзных армий, был принужден отказаться от покушения на Берлин и присоединить войска Нея к своим главным силам. Если бы французы успели занять Берлин так быстро, как предполагал Наполеон, то это повело бы, по всей вероятности, к разъединению союзных армий, и, во всяком случае, овладение столицей Пруссии вслед за победой при Люцене имело бы огромное влияние на всю Германию.

Наполеон, по занятии Дрездена, оставался там несколько дней до 6 (18) мая. Подобно тому, как и в Париже, он неутомимо занимался делами войны и политики. Король Фридрих-Август не скрыл от своего могущественного союзника все извороты венского кабинета, а перехваченные письма русского резидента в Вене графа Штакельберга к графу Нессельроде удостоверили Наполеона в сближении Австрии с Россией и Пруссией. Желая обеспечить себя со стороны Италии, он послал туда, для принятия начальства над войсками, вице-короля, которому, со времени его командования армией, собранной на Эльбе, оказывал неограниченную доверенность.

Между тем, пришли в Вену известия о победе, одержанной французскими войсками при Люцене. Австрийское правительство, опасаясь, чтобы союзники не вошли в соглашение с Наполеоном, что совершенно устранило бы влияние венского кабинета на дела Европы, поспешило, как уже сказано, отправить графа Бубну к Наполеону и графа Стадиона в главную квартиру союзных монархов: первый из сих дипломатов пользовался особенной благосклонностью императора французов, а второй был известен своей ненавистью к нему и Франции.