История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1

Черкесские народы, жившие на подгорных равнинах, – хатюкайцы, темиргоевцы, бесленеевцы и даже кабардинцы, – некоторое время покорялись крымским ханам, шапсуги же никогда не находились под властью Крыма и были покровителями всем своим соплеменникам, стремившимся освободиться от чуждой им власти. Война крымских ханов против шапсугов всегда была неудачна. Хан Девлет-Гирей, вторгшийся в их земли, был разбит на реке Пшад шапсугским предводителем, князем Немира-Шубс. В этом сражении, по словам песни, сам крымский хан был взят в плен и, по предложению предводителя черкесов, посажен задом наперед на верблюда и отправлен восвояси.

– Поезжай себе в Крым, – сказал Немира-Шубс плененному хану, – но так как ты любишь шапсугов, мы тебя так посадили на верблюда, чтобы ты, возвращаясь в Крым, все смотрел на наши горы.

У кабардинцев есть песня про хана Селим-Гирея, она относится к тому времени, когда Большая Кабарда была под властью крымских ханов.

Селим-Гирей собирался идти на Дербент, желая им завладеть. С частью своих войск он прибыл в Большую Кабарду, которая должна была выставить милицию. Кабардинцы устроили заговор, истребили татар, убили самого Селим-Гирея и сняли с него панцирь. В песне с насмешкой говорится, что «кабардинцы с крымского хана сняли кожу». Панцирь этот до сих пор хранится в семье князей Мисостовых.

В одной песне, которую поют у шапсугов, сохранилось описание кровавого эпизода борьбы жанеевского племени против крымских ханов. Неоднократно побеждаемые в битвах с татарами, жанеевцы, узнав, что против них опять собираются крымцы, решили победить или погибнуть все до последнего. Каждый из жанеевцев должен был участвовать в бою и взять с собой своего малолетнего ребенка, чтобы, защищая его, не отступать ни на шаг. Один из жанеевцев, не имея детей, взял невестку и поставил у себя за спиной. Невестка в песне спрашивает, что будет с ней в случае смерти деверя.

– Если я паду в бою, – отвечает тот, – то труп мой спасет тебя и народ.

Завязывается рукопашный бой, крымцы одолевают. Один татарин налетает на жанеевца, прикрывающего своим телом невестку, и убивает его. Но в тот миг, когда он хватает беззащитную, чтобы взять ее в плен, лошадь поскальзывается на трупе жанеевца, и татарин падает с лошади. Жанеевцы убивают татарина и снимают с него доспехи: это был поворотный момент битвы. Жанеевцы ободряются, татары робеют и, разбитые, отступают…

Вот еще одна песня, сохранившаяся лишь частично в виде предания у шапсугов, темиргоевцев и кабардинцев. Исходя из ее содержания, кабардинцы и темиргоевцы считают себя выходцами из Арабистана. По преданию, кабардинцы и темиргоевцы до прибытия на Кавказ перекочевали в Крым, где и жили очень долгое время. Недовольные ханами, они перебрались через Таманский пролив и поселились на Джимитейском острове в устье Кубани. После упорной войны они отошли в Бакинское ущелье на реке Адагум. Крымцы и прочие горцы вытеснили их и оттуда. Тогда кабардинцы двинулись к Каменному мосту на реке Малке и поселились на местах, которые занимают и поныне. На пути от Адагума кабардинцев постоянно преследовал неприятель, так что они не могли похоронить свою умершую княжну и везли ее тело. Из-за этого путь отступления кабардинцев от бывшего Ахметовского укрепления до укрепления Хумары получил название хадах-тляхо, то есть путь усопшей.

Что касается мотивов песен, то «пение горцев, – говорит Вердеревский, – еще оригинальнее их музыки. Представьте себе, что четыре певца хором тянут четырехнотную гамму, например с до, останавливаясь на фа и потом опять спускаясь к до; в это время пятый, главный певец, резкой фистулой поет, во всю силу своего голоса, какой-то речитатив в лад, но не в такт аккомпанемента своих товарищей; в это же самое время пшено (пшиннер) делает свое дело – и из всего этого выходит удивительная разноголосица, в которой, однако же, мало-помалу привыкающее ухо европейца может наконец различить какой-то мотив, какую-то смутную музыкальную мысль»[92].

Мотивы старинных песен похожи на григорианский церковный напев, что доказывает, что музыка здесь родилась из церковных песнопений. Христианство исчезло между черкесами, но мотивы его молитв остались…