История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5

– При отъезде моем из Грузии слышал, что, к счастью нашему, здоров.

– Великий император! Великий император! – пробормотал несколько раз Аббас-Мирза. – Более его и лучше нет.

Аудиенция была окончена. Аббас-Мирза просил Степанова в случае нужды обращаться к нему не стесняясь; он поручил Безюрку устроить его как можно лучше, и если пожелает, то отправить в Тегеран. Степанова содержали очень хорошо; к нему приставлена была тьма прислуги, поминутно спрашивали, не желает ли он музыкантов, танцовщиков, и присылали разных чиновников, чтобы занимать и развлекать его[167]. Такая предупредительность простиралась только до тех пор, пока он не заявил своего желания ехать далее и не высказал Безюрку просьбы отправить его в Тегеран как можно скорее. Отговариваясь тем, что ни один посланник к владетелю персидских провинций не может проехать в Тегеран без предварительного сношения с наследником, Безюрк отказывался отправить Степанова далее. Визирь просил его донести о том графу Гудовичу и просить, чтобы он сообщил, с каким именно поручением отправлен посланный в Мирза-Шефи. При этом Безюрк сначала намекнул, а потом сказал прямо Степанову, что главнейшей причиною задержания его в Тавризе было ожидание подарков как наследнику, так и ему, визирю. Корыстолюбивый персиянин, не стесняясь, говорил, что такие подарки со стороны посланных всеми приняты и необходимы.

Граф Гудович хотя и удивлялся подобному нахальству, но, зная, что Аббас-Мирза и его визирь имеют большое участие и влияние в делах Баба-хана и что наследник, более чем все другие, сторонник военных действий, отправил тотчас же в подарок Аббас-Мирзе соболий мех в 800 рублей и дамские бриллиантовые часы в 1470 рублей, а Мирзе Безюрку бриллиантовый перстень в 900 рублей[168].

Подарки эти достигли Тавриза, когда Степанова уже там не было: он отправился в Тегеран по требованию Баба-хана, узнавшего, что русский посланный самопроизвольно задержан в Тавризе. Не смея ослушаться приказаний отца и желая все-таки выведать тайну, Аббас-Мирза призвал к себе секретно Степанова и просил сказать откровенно, с чем он посылается в Тегеран. Степанов отвечал, что наследнику известно содержание ответного письма главнокомандующего Мирза-Мусе Гилянскому и что письмо к Мирза-Шефи того же содержания, то есть что русское правительство согласно на заключение мира, самими персиянами предложенного.

20 января Степанов выехал из Тавриза в Тегеран, в сопровождении большего конвоя, данного ему Аббас-Мирзою. Следом за ним скакал курьером из Тифлиса поручик Меликов с предписанием Степанову внушить визирю Мирза-Шефи, чтобы он принял меры к скорейшему прекращению военных действий и к восстановлению дружественных отношений между двумя державами.

«Старайтесь, – писал граф Гудович майору Степанову, – чтобы вас скорее из Тегерана отправили с ответом, и для того внушите визирю, чтобы он не верил ложным разглашениям французским и турецким; у нас армия против французов превеликая и больше несравненно французской. Бонапарте имел баталию со всей своей армией, где сам командовал, с корпусом только нашим, а армия наша тогда была назади; но тут Бонапарте потерял баталию, разбит и прогнан и теперь лежит при смерти болен в прусском владении, может, уже и умер, а ежели и останется жив, то он занесся столь далеко, что пагуба его неизбежна, и Россия сокрушит его гордость. У турок взяли наши все крепости по Дунай, завладели всей Молдавией и Валахией.

Внушите секретно визирю, чтобы они спешили делать с нами мир, ибо, будучи в войне, потеряют только людей, а сделавши с нами союз, могут в одно лето приобрести от турок знатные, прежде бывшие персидские провинции, как, например, Эрзерум, Баязет, и я им помогу. Турки чрезвычайно слабы и на пагубу свою послушали совета Бонапарте, который старается обманывать. Ничего не значащий Черный Георгий[169] взял у них крепость большую Белград и соединился с нашими войсками. Англичане, союзники и друзья наши, пришли с большим военным флотом к самому Константинополю и могут стрелять по сералю. Вам и всем известно, что я турок в прошедшие войны везде бил, в последнюю войну я взял у них пять крепостей: Килию, Измаил, Анапу, Суджук-Кале и Хаджи-бей, что теперь называется Одесса; взял у них более 300 пушек, до 30 000 пленных и теперь погоню как овец.