История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона

В это время на Кубань шел обоз. Везли казакам на линию провиант и припасы, ехали переселенцы на новые места, гнали скот, верблюдов. Этот огромный обоз вел полковник Бухвостов с двумя полками казаков – Матвея Платова и Ларионова, и двумя пушками.

В авангарде шли Платов и Ларионов. Была ранняя весна, степь зацветала. 3 апреля полк Платова расположился на ночлег в глухой степи у р. Калалах недалеко от Ейска. Стих гомон казачьих голосов, лошади поели корм и дремали, переминаясь с ноги на ногу. Платов, молодой 23-летний полковник, только что устроился спать, как к нему в палатку заглянул старый, не раз бывавший в Закубанской степи казак.

– Матвей Иванович, – тихо сказал он, – подь сюда на минуту.

Платов быстро оделся и вышел с казаком в открытую степь.

– А ну, приляг ухом к земле, – сказал Платову казак.

Платов прилег.

– Ну, что слышишь, Матвей Иванович?

– Слышу какой-то шум, похожий на крик птиц, – сказал, приподнимаясь, Платов.

– Да разве птица кричит в темную ночь? Она сидит смирно, – сказал старый донец.

– Так что же это такое? – спросил Платов.

– А вот что. Неприятель недалеко. Он стал лагерем, разложил огни, на свет поднялась птица и кричит. По большому крику надо полагать, что огней много, значит, много и басурман. Теперь нужно держать ухо востро и ждать на заре нападения. Поживешь, Матвей Иванович, довольно – узнаешь и больше.

Платов выслушал слова сметливого казака, тихо прошел в лагерь, поднял свой полк, окопался, составил повозки внутрь своего бивака и стал ждать нападения. На рассвете появилась орда. Девлет-Гирей с 20 000 всадников надвигался на полки Платова и Ларионова, окопавшиеся в степи. Послали двух казаков с донесением Бухвостову. Один тут же был убит, другой ускакал благополучно.

Поднявшееся солнце осветило пеструю орду татарскую. Красные и белые чалмы, пестрые куртки татар цветным ковром облегли казачий лагерь. Среди этой толпы серебряными искрами сверкали панцири, сделанные из стальных цепочек кавказских рыцарей из Кабарды. Они гарцевали на легких лошадях подле самых окопов, метали стрелы и пронзительно кричали. Все поле было покрыто всадниками.

Ларионов был старше Платова, но Платов, видя колебания товарища, взял командование на себя и решил отбиться от неприятеля во что бы то ни стало. Семь раз атаковали татары лагерь Платова и семь раз две его пушки и дружные залпы казачьих ружей отбивали их натиск. Много полегло казаков за валами, многие были изранены: укрепление было разбито в нескольких местах, повозки поломаны. Треть лошадей, стоявших в середине окопа, была перебита. Отчаяние охватило казаков. Патронов было мало, солнце наступившего дня пекло невыносимо, нечем было утолить жажду, и помощь не шла ниоткуда.

Задумчивый и печальный стоял при своем полку полковник Ларионов. Вдруг он подошел к Платову.

– Матвей Иванович, – тихо сказал он, – нам придется сдаться. Сопротивление бесполезно. Мы зря погубим казаков.

– Нет! – решительно сказал молодой полковник – пускай лучше я умру с честью и славой, чем отдамся врагу на поругание, к стыду моего отечества. Что будет, то будет. Я надеюсь на Бога. Он не оставит нас без помощи!

И снова казаки стали заряжать ружья и выстрелами отбивать приближавшихся татар… И вдруг раздался радостный крик:

– Пыль вдали! Это наши!

И, действительно, вдали показалась колонна. Вот передние сдержали скок своих лошадей, перевели их на рысь, вот задние надвинулись и широкая казачья лава развернулась и понеслась на татар. Это был полк Уварова.

«На коней!» – крикнул одушевленным голосом Платов – и его казаки и казаки Ларионова выскочили из укрепления и бросились на татар. Атакованные с двух сторон казаками татары кинулись наутек в степь. Казаки их преследовали. Так скакали татары пять верст, когда неожиданно налетели на гусарский полк Бухвостова, принявший их в шашки. Все поле покрылось убитыми. Кабардинские лошади, лишившись всадников, носились со ржанием по полю. Казаки разлавливали их.

Победой над татарами на р. Калалах казаки были обязаны молодому своему герою – Платову.