История воссоединения Руси. Том 1

Таким образом колонизаторы пространств, лежащих между Сулой, Днепром и Днестром, не имели недостатка в поселениях. Слухи о плодородии украинской почвы привлекали сюда хозяев, которые умели извлекать большие доходы даже из песчаных равнин недавно заселенного Подлясья. Здесь они находили неисчерпаемый источник обогащения. То, что писано современниками об этой земле, "текущей молоком и медом", не должно быть принимаемо нами в буквальном смысле: славянин XVI и XVII века, да еще притом и польский шляхтич, не способен был восхищаться в меру; но самый восторг, с которым передавались из уст в уста слухи о плодородии Украины, показывает, что эта страна была плодородна в поражающей степени. Тогдашний экономист, если можно так выразиться о писателе первой половины XVII века, Опалинский, говорит, что всякое зерно, брошенное в землю, взрыхленную деревянною сохою, давало урожай баснословный. Другой писатель в том же роде, Ржончинский, приводит один случай, что из посева 50 корцев собрано жита 1500 коп. Травы были так высоки, что огромные волы скрывались в них почти по самые рога; а плуг, оставленный на поле, в несколько дней покрывался густою растительностью. По свидетельству того же писателя, плодородие земли, душистость злаков и обилие цветов до такой степени благоприятствуют в Украине пчеловодству, что пчёлы водятся не только в лесах и деревьях, но по берегам рек и даже просто в земле; что там поселяне истребляют скитающиеся рои пчёл для защиты от них роев оседлых, и что образовавшиеся случайно в земле ямы часто бывают наполнены медом, так что огромные медведи, допавшись до него, околевают от обжорства. В окрестностях Подольского Каменца Ржончинский знал пасечника, у которого 12 ульев дали в одно лето 100 роев, из них 40 было сохранено, а остальные побиты, ради меду; а Опалинский, говоря об обилии пасек в Червонной Руси, упоминает об одном землевладельце, который собирал ежегодно по тысяче бочек медовой десятины. Подобным образом, по словам Опалинского, один из крупных украинских землевладельцев собрал за один раз 10 тысяч волов в виде десятины со стад; а когда семилетний сбор поволовщины заменен был ежегодным, ему каждый год приходилось по тысяче волов с его имений.

Польские паны, видя богатства своих украинских собратий в короткое время удвоенными, утроенными, удесятеренными, принялись работать над колонизацией пустынь с какой-то лихорадочной поспешностью. Чем больше было опасности со стороны татарских набегов, тем большей настойчивостью отличались и сами колонизаторы, и привлеченные ими поселяне. С своей стороны татары, направляемые турками, противодействовали заселению степных мест, через которые они привыкли проходить внутрь края без всякой задержки. Набеги их сделались чаще и опустошительнее. За каждым разом уводили они в неволю тысячи новых поселенцев. Но на место исчезнувших жителей, на пепелищах их осад, являлись новые выходцы из внутренних областей, и этак одно и то же село возобновлялось по нескольку раз. Движение изнутри государства к украинским пустыням было так велико, что, по словам одного из современных наблюдателей, "многолюдные некогда земли, местечка и села серединных областей совсем делались пусты, а необитаемые прежде пространства украинные наполнялись жителями, к неисчислимому вреду их прежних помещиков".