История Востока. Том 1

Сущность системы сводилась к тому, что вся гигантская периферия Чжоу, т. е. та часть заселенной различными племенами территории, которая не примыкала к обеим столицам, но считалась находившейся под непосредственным политическим контролем чжоусцев, делилась на уделы, предоставлявшиеся в наследственное владение и управление родственникам и приближенным правителя. Источники упоминают о 70 с небольшим таких уделах, подавляющее большинство (53—55) которых было пожаловано братьям, сыновьям и племянникам первых чжоуских правителей, включая и регента Чжоу-гуна. Пожалование удела предусматривало предоставление новому владельцу исключительного права господства над всей управляемой территорией и над обитавшим там или переселенным туда населением. Существует немало документов типа инвеституры (введение в право владения – обычно это надписи на бронзовых ритуальных сосудах), детально описывающих состав пожалования с перечислением земель, поселений, племенных групп, регалий, ритуальной утвари и прочего имущества, передающегося новому владельцу удела.

Как правило, вместе с ним на новое местожительство направлялась и дружина воинов-чжоусцев («люди вана» обычно упоминаются при перечислениях в записях), которая призвана была являть собой социально-политическую опору нового владельца удела, костяк чжоуского господства там. Тем самым немногочисленный чжоуский контингент создавал то этнически и политически господствующее ядро, ту группу тесно связанных друг с другом родственников и соплеменников, благодаря существованию которой правящий клан в новом уделе не только сравнительйо легко упрочивал свою власть, но и оказывался ведущим в процессе постепенной этнической консолидации в рамках удела.

Система уделов была вынужденной формой политической структуры в молодом государстве, гигантская территория которого с неразвитой инфраструктурой и примитивным механизмом редистрибуции явно не соответствовала стремлениям малочисленной этнической группы чжоусцев ее возглавлять и контролировать. Эффективность аппарата центра была достаточна для контроля в рамках двух столиц и общего руководства. Руководство же на местном уровне должны были взять на себя как раз те чжоусцы, которым и были пожалованы уделы. Владельцы уделов на первых порах являли собой администраторов-наместников, комендантов чжоуских гарнизонов в иноплеменном окружении. Естественно, все они были тесно связаны с центром, зависели от его помощи и военной поддержки в случае нужды. Логично и закономерно, что эта связь подчеркивала и освящала величие власти вана, неприкосновенность его статуса и функций в качестве всеобщего сюзерена, верховного правителя, носителя небесного мандата, «сына Неба» (тянь-цзы) – этим титулом официально именовались чжоуские правители. Упомянутая связь реально подкреплялась спорадическими инспекционными поездками вана или его представителей в уделы, т. е. повседневным контролем центра, а также визитами владельцев уделов ко двору с данью и подарками, своего рода отчетами о деятельности. В функции центра входило, особенно на первых порах, также и введение в права владения наследников умерших правителей, что обычно совершалось в форме торжественного церемониала с клятвами и напутствиями, нередко при личном участии вана, в одном из столичных храмов.

Если прибавить ко всему сказанному, что в начале Чжоу внешняя периферия широко раскинувшего свои пределы государства отнюдь не была стопроцентно лояльной, то станет очевидным, что для того времени (XI – Х вв. до н. э.) система уделов оказалась вполне оправдавшей себя формой привычной региональной администрации, особенно в отдаленных от столиц районах периферийной промежуточной зоны. С годами, однако, ситуация изменялась.

Упадок власти вана и укрепление уделов

Несколько десятилетий стабилизации привели к некоторой трансформации политической администрации в Чжоу. На смену первым сильным правителям пришли более слабые их преемники, привычно опиравшиеся на существующую систему власти. Однако эффективность далеко еще не институционализировавшейся централизованной власти была связана не столько с сохранением статус-кво, сколько с энергичными волевыми действиями, при отсутствии которых система в целом начинала давать сбои, а воплощенная в уделах тенденция к дезинтеграции наращивала силу. Эта сила стала особенно заметной с начала IX в. до н. э.